— Эксперта? — непонимающе переспросил Марк и тут же все вспомнил. — Какой же я идиот! Проклятый недоумок! Как же я мог? Ты даже не представляешь, Эд, я просто напрочь позабыл об этом!
— Да нет, почему же, очень хорошо представляю. Я бы и сам с удовольствием забыл, если бы мог только позволить себе. К тому же когда на руках такой кошмар, как у вас сейчас, трудно думать о чем-то еще. Кстати, прогресс есть?
— Ни единого следа. Пять человек порублены почти что в капусту, и никто ничего не видел, никто ничего не слышал. И зацепок никаких. Можешь себе такое вообразить?
— С трудом. Даже думать о таком не могу, не то что воображать. Как это только корреспонденты смогли снять репортаж с места? Я тут же с ужином расстался, когда начали показывать.
— Да уж… кто из нас там не расстался? Ладно, давай не будем лучше об этом.
— Давай не будем, — согласился адвокат. — Но тогда придется говорить о моей клиентке. Процесс должен начаться в следующую пятницу. Я буду бороться за то, чтобы перенести его, но скорее всего судья не согласится. Он знает, что одному представителю юстиции — надеюсь, понимаешь, о ком я говорю, — необходимо закруглиться с делом до начала января. Так что времени остается все меньше и меньше.
Марк устало вздохнул, потер руками заросшее щетиной лицо и открыл глаза.
— Сделаем так, Эд. Я позвоню сейчас Теду, это мой приятель, о котором я говорил. Он, по правде говоря, не совсем эксперт, во всяком случае не официальный, но специалист в своем деле. Психографолог — разбирается одновременно как в графологии, так и в психологии, настоящий ас. Сам разработал новый метод и считает его крайне эффективным. Многие коллеги с ним согласны, отзываются о его работе с большим уважением. Жалко, он слишком увлечен делом и отказывается заниматься тем, чтобы запатентовать и внедрить его в жизнь. Так что результатами даже при положительном исходе тебе воспользоваться не удастся. Но я ему верю на сто пятьдесят процентов.
— Сколько это займет у него времени? — спросил Бернштейн.
— Думаю, к завтрашнему вечеру он выскажет свое мнение. Если, конечно, он в городе и дееспособен.
— Что ты имеешь в виду? Он что, алкоголик? Запоями страдает? Или наркоман?
— Нет, о чем ты говоришь, конечно нет! Разве я мог бы полагаться на мнение такого субъекта? Нет, у Теда очень неприятная болезнь сердца, и ему время от времени приходится ложиться в больницу на обследование или на очередной курс лечения. Но будем надеяться на лучшее как ради нас, так и ради него.
— Что ж, будем, — в очередной раз вздохнул адвокат. — Слушай, Марки, я ужасно себя чувствую, что терзаю тебя в трудный период, но постарайся все же не забывать о нашем деле. Время буквально утекает.