Ага, вот это место:
«…Вы не представляете, каково это — просыпаться утром и бояться, что именно сегодня вспомнишь, как твоя рука спустила курок. Пожалуйста, помогите!».
Ну ладно, уговорил. Отправляйся, Дон Кихот, и сражайся во славу Прекрасной Дамы, насмешливо изрек первый из голосов.
Нечего ехидничать, резко оторвал его второй. Речь идет не о прекрасной даме, а о правде. Я всегда боролся и буду бороться за правду, за то, чтобы преступник отвечал за содеянное им и нес наказание.
О да, боролся, это верно. Ты такой фанатично-убежденный борец, что даже не заметил, как жену из-за этого потерял.
Жену я потерял не потому, что поздно домой возвращался и в театр ее не водил, а потому, что выбрал не ту. Взвалил на яркую, беззаботную бабочку неподъемную ношу. Лео ведь не виновата, что родилась в богатой семье, что родители, потерявшие первенца, избаловали до невозможности единственную оставшуюся у них дочь. Она привыкла, чтобы ее ублажали, считались только с ее желаниями. Естественно, что я не мог дать ей того, чего она хотела и, безусловно, заслуживала.
Ну да, ну да, а вдове миллионера ты много чего сможешь дать, продолжал свои насмешки голос здравомыслия.
— Заткнись! — не выдержав, вслух заорал Марк, тут же пришел в себя и оглянулся.
Так и есть, все, кто находился поблизости, уставились на него. Он побагровел, но все же нашелся, прикрыл то ухо, где всегда во время работы торчал наушник его личного телефона, и тоном ниже произнес:
— Извини, приятель. Погорячился.
Коллеги-детективы перемигнулись, ухмыльнулись, но, судя по всему, поверили его спектаклю.
Марк тихо выдохнул, выругался про себя и добавил еще несколько слов, заканчивая воображаемый разговор.
Так тебе и надо, тихо буркнул отказывающийся признать поражение голос номер один. Но Марк быстро приказал ему прекратить перепалку, допечатал отчет и, отказавшись от предложения сменяющихся одновременно с ним ребят заглянуть в бар и выпить пива, покинул здание участка.
Мужчина, вошедший около девяти вечера в трехэтажный особняк Десмондов на Лонг Шор-драйв, лишь цветом волос да мощной фигурой напоминал того детектива Стэтсона, что побывал там всего три дня назад.
Эд Бернштейн, благодарение Господу, если и заметил его преображение, то виду не подал. Да нет, к чему тут «если»? Естественно, заметил. Мало что могло укрыться от внимательного взгляда адвоката. Впрочем, Марк не удивился его непроницаемому виду. Чего еще ждать от человека, основой делового успеха которого является умение прятать свои мысли и блефовать?
А вот реакция миссис Десмонд, вернее отсутствие таковой, его озадачила. Неужели он ошибся в своей оценке и она существенно более талантливая актриса, чем ему представлялось?