– Да, – снова кивнул Шелер. – Почти единогласно.
Многоуважаемый Шутт, можно узнать причину вашего решения?
Шутт задумчиво поскреб пальцем щербатую щеку и сказал:
– Не желаю участвовать в убийстве!
Шелер просто промолчал. А, повернувшись к физруку, спросил:
– А ваше решение, Аив? Оно столь же гуманно?
– Мне Фло ничего плохого не сделал, – сухо ответил Аив, и еще что-то пробормотал себе под нос.
– Ваша воля, – пожал плечами Шелер. – Тем более что вам не привыкать идти в разрез с общим мнением.
Повернувшись к учителям, он сказал:
– Решение принято, и я отправляю оповестителя к родителям Фло.
– А кто же будет его спутником, – поинтересовался Чриви. Видимо, этот вопрос уже давно вертелся у него на языке. Да и не только у него.
Даже густая борода не смогла скрыть улыбку на лице Шелера.
– Я думаю, вы и сами прекрасно знаете кто. Конечно Шак. Лучшей кандидатуры просто нет. Это самый наш лучший и дорогой ученик! Если кто-то думает иначе, то говорите, не стесняйтесь.
С этим решением согласились все. Даже Аив проголосовал «за».
Шак был самым лучшим учеником академии. Все преподаватели в один голос пророчили ему самое светлое будущее. А сам Шелер, вполне серьезно говорил о том, что Шак, когда ни будь, сядет в кресло одного из четырех магистров. А если и нет, то место Шелера в академии ему уж точно грозило.
– Этот парень – великое будущее нашей страны, – говорил Шелер, и не кто в этом не смел сомневаться.
Сомневались лишь магистры. Но у них, как всегда, было свое особое мнение на этот счет.
– На этом, я думаю, можно и окончить наше собрание… Э-э-э, Аив, я попрошу вас остаться, а все остальные свободны.
Аив удивленно вскинул брови под общий скрип стульев и шарканье ног. Он взглянул в глаза детектору, но тот на него даже не глядел. Шелер задумчиво чесал бороду, оглядывая своих коллег. А минутой позже он сказал:
– Одей, вы тоже останьтесь. Подождите меня в коридоре.
7.
Учительская комната опустела. За окном уже начало смеркаться и ветвистый ферзал тихо шелестел своими темно-зелеными листьями. Поднимался ветер, а где-то вдалеке пророкотал гром.
«Дождь будет», – подумал Шелер и, с презрением взглянув на Аива, сел за свой стол, обхватив свою седую голову руками. Разговаривать с физруком у него не было ни какого желания. Голова Шелера сейчас была забита совсем другим.
За все то время, пока Шелер занимал место директора академии, ему приходилось всего дважды отправлять своих учеников к зеркалу. Но даже это казалось ему слишком много. Сам факт того, что кто-то отправляется к Зеркалу, означал что он, Шелер, делает что-то не так. Где-то он делает промах, чего-то не углядел. Это угнетало, а порой даже казалось, что он взвалил на свои старческие плечи непосильную ношу. Воспитание такого большого количества детей требовало огромных усилий. И, как видимо, его усилий оказывалось не достаточно.