– Спасибо, Гренджик, не надо. Мне некогда будет играть.
– На, Фо, – не унималась Грендж, вырываясь из рук матери. Она твердо решила одарить любимого брата подарком на прощание.
– Мне нельзя, – покачал головой Фло.
Но Шелер вдруг сказал:
– Возьми.
Все удивленно уставились на Шелера. Уж не решил ли он пошутить, чтоб поднять всем настроение. Но директор был вполне серьезен.
– Зачем она мне? – спросил Фло.
Шелер пожал плечами:
– Сестра хочет тебе сделать подарок. Не отказывай ей.
Фло пожал плечами, и принял из рук сестры сопилу. Взглянув в ее стеклянные глаза-пуговки, он улыбнулся, вспомнив, как совсем недавно Грендж, сидя на полу кухни, колотила свою любимую игрушку головой об пол. От этих воспоминаний улыбка медленно исчезла с лица Фло, и ему стало грустно. Он вдруг понял, что может больше никогда не увидеть этих забавных выходок сестры.
«Увижу. Обязательно увижу», – успокоил себя Фло, и поблагодарил Грендж:
– Спасибо. Я привезу ее обратно!
Грендж забавно прищурила глаза и энергично замахала рукой.
– Досиданя, Фо!
Фло лишь молча кивнул головой, и первым направился к автомобилю. Сопилу он крепко прижимал к груди, а по щекам текли слезы.
2.
Сидя в машине, Фло с Шаком с тоской наблюдали за тем, как толпа родителей и учителей на заднем дворе Академии медленно превращались в маленькую точку. Но вскоре гигантская, упревшая руки в бока, статуя Остана, скрыла их из виду.
Автомобиль летел на запад, к первому оракулу. И ни кто не решался сказать хотя бы слово.
Люк молча крутил руль, заставляя автомобиль ловко вилять между высокими зданиями города. Шелер на переднем пассажирском сиденье о чем-то напряженно размышлял, непрерывно поглаживая свою зеленую бороду. А Фло с Шаком грустно смотрели в окошки, на проплывающий под ними родной город. Город, в который им предстояло вернуться очень не скоро.
Вот пронеслась в низу площадь Единорога с высокой башней Магического Кристалла и статуей единорога из сверкающего на солнце белого мрамора. Часы на башне пробили одиннадцать часов, словно провожая Фло.
Проплыл утопающий в зелени парк аттракционов. Блеснула извилистая речка Чуок, с многочисленными хрустальными мостами. Слева мелькнул величественный «Пентрал» на высоком холме. Тот самый «Пентрал», где заседали четверо Великих Магистров, которые вынесли Фло этот суровый приговор.
А когда недалеко справа потянулись серые, чадящие черным дымом, развалины Нижнего Города, Шелер проговорил, не оборачиваясь:
– Я должен вам еще кое-что сказать. Возле Академии я не мог, потому что… там были ваши родители.
Голос Шелера был мрачным, и ребята догадались, что сейчас услышат что-то совсем не радостное.