– Я же тебе говорил: не тормози! Ты что – идиот!? Совсем ничего не можешь по-человечески сделать!? У меня из-за тебя чуть инфаркт не случился!
Шак с трудом сел. Стараясь избегать взгляда Фло, он хрипло проговорил:
– Извини. Я… я растерялся.
– Растерялся! – передразнил его Фло, скорчив гримасу. – Если ты и дальше так теряться будешь, то мы, вряд ли дойдем до Зеркала!
Он вскочил на ноги и нервно забегал вокруг Шака. Руки его тряслись от пережитого стресса.
– Спасибо Шелеру! Дал напарника! А он и прыгать-то, как следует, не умеет!
Остановившись на месте, он склонился к Шаку и тихо проговорил, вложив в свои слова всю ненависть, которая в нем скопилась:
– Отсутствие отца здорово сказалось на твоем физическом развитии!
Глаза Шака закрылись, он упал на спину и попытался закричать:
– У меня есть отец! Я не виноват в том, что!…
Рыдания не дали закончить фразу. Шак закрыл лицо ладонями и принялся кататься по земле, выкрикивая невнятные фразы.
Фло испугался. Ему показалось, что его спутник сошел с ума. После всего пережитого на мосту и криков Фло, это было вполне возможно.
«Кажется, на этот раз я немного перестарался», – подумал Фло. Вместе с испугом, к нему вдруг пришла жалость. Это было какое-то странное чувство, полузабытое. За последние пару лет, он испытывал жалось только к матери, и самому себе.
Горестно вздохнув, Фло подошел к Шаку и положил ему на плече ладонь.
– Ладно, хватит, извини меня, – тихо проговорил он, как-то стесняясь этих слов. – Погорячился я на счет твоего отца. Но ты сам виноват. Умеешь вывести из себя.
Шак не обратил на эти слова внимания. А может быть, просто не услышал.
Фло снова вздохнул. Он отошел в сторону и поднял свой рюкзак. Клапан рюкзака расстегнулся, и из него на землю выкатилась банка консервированного мяса пригса. Фло поднял ее и задумчиво уставился на этикетку, где, непонятно почему, было изображено какое-то растение, похожее на кактус. Мясо пригса, было его любимым блюдом.
Фло улыбнулся и снова повернулся к Шаку:
– Слушай, а давай пообедаем. От переживаний в желудке что-то урчит.
Шак вновь не отреагировал. Хотя рыдания перешли в тихое всхлипывание.
– Молчание – знак согласия, – пожал плечами Фло. – Я пойду веток наломаю для костра.
«Пускай побудет один, – решил он. – Может в себя придет».
И он направился в низ, к реке, где росли пышные заросли вербы. Возможно, среди них найдется парочка сухих.
Когда Фло вернулся назад с охапкой хвороста, Шак вполне очухался. Хотя, глаза его все еще были красными. Он вертел в руках банку с тушеными пригсами.
– Как ты ее собираешься открывать, – спросил он, пряча взгляд.