— Атой! А китаянки красивы в Нанкине? — спросил по-английски Вергежин лоцмана.
Китаец довольно равнодушно ответил на ломаном английском языке:
— Красивы.
— Как в Шанхае?
— И в Шанхае красивы, и в Нанкине красивы, и везде молодые китаянки красивы… Надо правей держать. Влево отмель…
— Лево руля! — скомандовал Вергежин.
Нос клипера покатился вправо.
— Так хорошо! — промолвил лоцман.
— Так держать! Заметь румб! — крикнул мичман.
— Есть! — отвечал старший рулевой из-под мостика, где помещался штурвал.
Прошло минут двадцать после того, как клипер миновал Нанкин, когда Вергежин увидал на правом берегу реки огромные скопища людей. Две толпы, отделенные одна от другой большим пространством, казались издали движущимися пятнами. И среди этих пятен то и дело вспыхивали дымки, вслед за которыми доносился слабый сухой треск ружейных выстрелов.
— Пожалуйте бинок, ваше благородие! — проговорил сигнальщик, подавая Вергежину большой морской бинокль.
Мичман стал смотреть на берег и в бинокль довольно отчетливо увидал вооруженных людей и несколько всадников. Между этими нестройными толпами китайцев, очевидно, происходила битва.
— Атой! Это что значит? — спросил Вергежин.
Китаец приложил к своим узким глазам маленькую костлявую руку с огромными грязно-желтыми ногтями и, по-видимому, бесстрастно глядел на то, что уж заметил раньше всех.
— Тайпинги с манжурами дерутся, — наконец произнес он.
Хотя Вергежин и мало был знаком с китайскими делами, но слышал и кое-что читал о том, что в Китае уже несколько лет как идет борьба между тайпингами — как звали восставших китайцев — и правительством. Он знал, что война ведется с переменным счастьем, что несколько городов южного Китая во власти мятежников и что в их войсках в числе начальствующих офицеров много европейцев.
И Вергежин кстати припомнил недавний рассказ товарища, мичмана с корвета «Кречет», стоявшего одновременно с «Голубчиком» на шанхайском рейде, как в одном из Ship-Shendlers, — как называются на Дальнем Востоке европейские лавки, в которых можно купить решительно все, начиная от гвоздя и до духов, — хозяин лавки, старый еврей, давно эмигрировавший из южной России, таинственно предлагал молодому офицеру поступить майором на службу к тайпингам и говорил, что он при заключении контракта получит две тысячи долларов и будет получать по шесть тысяч долларов в год.
— Которые тайпинги? Верно, те, впереди которых несколько европейцев верхом? — спрашивал Вергежин, не отводя глаз от бинокля.
— Да… Поближе к нам.
И через минуту прибавил:
— Они побьют манжуров.