Чезаре всех уверял, что капитан получил деньги и за груз и за фрахт и что у него в каюте такая изрядная сумма денег, что хватило бы на всех матросов.
Чайкин в числе других матросов подавал из трюма мешки, когда боцман сказал ему, что его требует капитан.
— Где он?
— На юте. Идите скорей, Чайк.
Чезаре подозрительно взглянул на Чайкина.
— Зачем он вас зовет? — спросил неожиданно Чезаре.
— Хочу уходить с «Диноры».
— Так он вас и пустил! — засмеялись многие.
Когда Чайкин, поднявшись на ют, приблизился к капитану, тот спросил довольно мягко:
— Хотите уходить, Чайк?
— Да, сэр! — ответил Чайкин.
— Вы не вправе, Чайк. Должны были предупредить при найме.
— Я не знал этого.
— Верю вам, Чайк, и рассчитал бы вас, но тогда я должен отпустить и других, если они захотят. Вы понимаете?
— Понимаю, капитан.
Блэк помолчал и, оглядывая с ног до головы Чайкина любопытным взглядом, продолжал:
— И знаете ли, Чайк, послушайте моего совета: не ищите вы золота в Австралии. Мне Гаук говорил… И вообще не идите в золотоискатели. Это — игра, а для игры нужны деньги, которых у вас нет. Потерпите-ка на «Диноре»… А когда вернемся во Фриски, я охотно помогу вам приискать порядочное место. Вы стоите этого, Чайк! Стоите, Чайк! — повторил Блэк.
И его, обыкновенно суровый, голос звучал мягко и ласково.
Чайкин поблагодарил капитана.
— Поблагодарите, когда дело будет сделано, а пока скажите Гауку, что с первого числа вы получаете, как рулевой, двадцать пять долларов в месяц. Понимаете, что я вам сказал, Чайк?
— Понимаю и…
— Не благодарите, Чайк, а скажите от меня Бутсу, что он спятил с ума. Откуда это он слышал, что в Австралии есть золото?
— Не знаю.
— Он, этот Бутс, решительно безумный человек, если воображает найти золото… Жаль, что он уходит… Он тоже порядочный парень… Можете идти, Чайк… Да смотрите, остерегайтесь Чезаре! — тихо прибавил он.
Чайкин ушел от капитана, очень довольный прибавкой жалованья. О таком заработке он никогда и не мечтал.
— Ну что, Чайк? Как ваше дело? — спросил его штурман.
— Остаюсь. Но капитан прибавил мне жалованье и велел вам сказать.
— Сколько он вам назначил?
— Двадцать пять долларов.
— Очень рад за вас, Чайк, и рад, что вы остаетесь на «Диноре».
Когда Чайкин спустился в трюм, чтобы снова приняться за работу, со всех сторон посыпались вопросы:
— Ну что, очень вас ругал капитан?
— Обещал плетей, собака?
— Грозил размозжить голову?
И когда Чайкин стал объяснять, медленно выговаривая слова и путаясь в них, что капитан не ругался, а, напротив, прибавил жалованья, то решительно все были изумлены.
И даже боцман воскликнул: