— Я бы хотел взглянуть на сына. Не возражаете? — с нетерпением спросил Григорий.
— Богатырь, басистый, в Большом будет петь, — с гордостью отозвался тесть.
— Парням положено следовать дорогой отцов. Так что…
Григорий и Варя в обнимку подошли к сыну, спавшему в деревянной кроватке, сбитой дедом.
— Голосистый в меня, а в остальном — я хотела, чтобы похож был на тебя, — прошептала Варя.
— А дочкой не мечтаешь обзавестись?
— Появится еще один голосок — придется оставить работу, а не хочется.
— Да… Представить тебя только генеральшей воображение мое пока не в состоянии.
— Я генеральшу сыграю в театре. Похвалюсь: одного из режиссеров призвали в армию — меня назначили на его место.
— В обретении командирских начал я готов тебе помочь, а в остальном я твой поклонник.
Варвара спохватилась:
— Что-нибудь приготовить?
— Потом…
Варвара поняла намек и принялась расстегивать пуговицы кителя. Распахнув борт, пропустила руку между спиной и кителем и прижалась со страстью.
— Чуть-чуть потерпишь?
Варвара размашисто сдернула одеяло — Григорий отошел к печке-голландке. Разоблачившись, повернулся к жене.
— Погасить свет?
— На тебя я еще не насмотрелась. Потом, потом…
О существовании искусства любви Варя узнала в девичестве из книг, практику прошла в актерской среде и с Майковым. Сейчас о нем она даже не вспомнила. Народный способ позволял отдаться страсти быстрее и чувствовать близость всем телом.
Смогли заговорить, когда желания иссякли.
— Недавно я навестила Николая.
— Как он?
— Начал передвигаться, правда, еще с костылями. Познакомил меня со своей женой. Она из тех, кто на всю жизнь остаются верными. Но Николай до сих пор не сделал ей предложение, хотя, подметила, они близки.
— Такое решение, видимо, вызывает нелегкие муки и сомнения.
— Так полагаю и я.
— А что она?
— Накоротке я поговорила с ней. Без сомнения, любит Колю, и его ранение не отягощает ее. Об этом говорит фраза, которую она произнесла при нашем расставании: «Если я не стану женой Коле, фамилию Соболева не верну себе, хотя она очень красивая».
— Николай сторонится ее?
— Ее заботы принимает терпеливо, следит за ее движениями с той признательностью, за которой, думаю, в его памяти не вырисовывается ни одна девушка из прошлых знакомых, тем более жена, не дождавшаяся его. Но вместе с тем лицо, озаренное возможным счастьем с Томой, вдруг мрачнеет, взгляд осуждающе уходит в себя. Может быть, мне или тебе поговорить о жертвенности наших женщин, особенно в пору больших бед?
— Завтра до обеда мне дали время побыть с семьей. Я заеду к Николаю. Одновременно посмотрю, как возвращается академия в свои пенаты.