В длинном объяснении Николай не произнес «Я люблю тебя» или что-то в этом роде. И потому ждал больше «нет», чем «да». Тамара склонилась к лицу Николая и долгим поцелуем закрыла его губы, чтобы они не произнесли больше ни слова.
— Коля, еще на фронте я тебе сказала: ты много раз жертвовал собой, почему я не могу пожертвовать всего один раз ради тебя, любимого. Тобой я и наши дети будем гордиться. Я сделаю все, чтобы ты забыл о своем увечье, оно же получено под Сталинградом, на Тракторном, у кромки волжского берега. Что касается твоей жизни, я сделаю все, чтобы она длилась до моей старости.
Николай закрыл глаза, из-под ресниц покатились слезы. В их мерцающем блеске означилась надежда на счастье.
Приближался май. Тепло сменялось холодом. В одну из ночей даже выпал снежок. Проглянули звезды, и до слуха москвичей донесся знакомый гул немецких бомбардировщиков. Зенитчики, уже отвыкшие от воздушных тревог, поспешили к орудиям. Но бомбардировщики прошли так высоко, что стрелять по ним не было смысла. Только через день дошли слухи, куда летели и что бомбили они, — Горький, а в нем Автозавод — самое уязвимое предприятие страны, снабжавшее грузовиками армию. Действительно, завод был выведен из строя, и часть легких артиллерийских и минометных бригад выехали на фронт без тягачей.
Пролет бомбардировщиков напомнил москвичам, что фронт по-прежнему близок и не исключено, что может вновь приблизиться, как в сорок первом — к югу он проходит по одному меридиану столицы: Мценск, чуть восточнее Орла и западнее Курска, Белгород, а далее Северский Донец, Ворошиловград, Таганрог — еще восточнее.
Но верхи уверовали в неотвратимость наступления Действующей армии к Днепру на всем его протяжении, а может быть и дальше. По меньшей мере, прямой удар на Москву немцы не предпримут, а кружными путями они до нее не доберутся. В Москву уже вернулись ЦК, Верховный Совет, многие министерства, некоторые предприятия, возвращались и академии, в частности, Академия имени Фрунзе. По утрам служилый люд спешил в учреждения, школьники — в школы, студенты — в институты и техникумы, хозяйки — в магазины. По воскресеньям пригородные поезда увозили москвичей к дачным поселкам или клочкам земли, чтобы засеять их картошкой и другими овощами.
В академию из Ташкента приехали начальники кафедр, разработчики лекций и тактических задач. Обслуга поднимала на этажи учебные столы, стулья и расставляла их по классам. Само здание, коридоры, кабинеты выглядели еще полупустыми.
В лазарете разместили только тех офицеров, которых отобрали для работы преподавателями. На праздничные дни кое-кто из них отпросился к родственникам и знакомым. Николай еще не мог совершать походы до метро или трамвайной остановки и потому не поехал к старикам Варвары, куда был приглашен вместе с Томой. В палате лазарета Николай остался один. Едва от него вышел полковник, появилась Тамара.