Как раз в этот самый момент миссис Хопвелл тоже входит на кухню.
— Ага, Форрест, кока-колу ты, как я вижу, нашел. Бедный мальчик, я и не знала, что тебя так мучит жажда. — Теперь на ней была розовая ночная рубашка, которая наглядно демонстрировала все ее прелести, очень на мой взгляд внушительные, а также пушистые розовые шлепанцы. Я подумал, что она собирается ложиться спать.
Теперь я оказался определенно в затруднительном положении. Миссис Хопвелл взяла чистый стакан, который искрился как радуга, положила туда немного льда и налила кока-колы. Я слушал, как лед потрескивает в стакане, и мучительно думал о том, что мне теперь предстоит эту отраву пить. Но тут миссис Хопвелл говорит, что сейчас вернется, что ей, мол, нужно «освежиться».
Я уже собрался было выпить еще кока-колы, но затем меня посетила идея. Возможно, я мог как-то ее улучшить. Я припомнил тот раз в университете, когда мне так страшно хотелось лаймеада, что я даже ощущал на языке его вкус, но там не было лаймов, зато моя мама прислала мне несколько персиков, и я сделал себе «персиад», отжав эти самые персики через грязный носок. Какой бы пакостной ни была эта кока-кола, я подумал, что смогу что-то из нее сделать, особенно если учесть, что мой язык был сух, как подошва, и я запросто мог помереть от жажды. Конечно, я мог бы просто раздобыть себе немного простой воды, но в тот момент на уме у меня была одна кока-кола.
Там стоял огроменный буфет, а в нем — банки и бутылки всех сортов, размеров и форм. На одной значилось «тмин», на другой — «табаско», еще на одной — «полынный уксус». Еще там были банки, бутылки и коробочки с другими специями и тому подобным. Я нашел бутылку оливкового масла, которое, как я прикинул, сможет немного приглушить вкус масла машинного, а затем банку шоколадного соуса, которому полагалось частично убрать привкус скипидара. Я смешал двадцать-тридцать разных ингредиентов в выставленной на кухонный стол чаше, а когда закончил, то для верности стал разминать все это пальцами. Затем я положил пару ложек полученной смеси в стакан с кока-колой. Несколько секунд вся эта пакость бурлила и шипела, словно собиралась рвануть. Но чем больше я размешивал ее со льдом, тем лучше она выглядела, и через несколько минут жидкость в стакане снова стала похожа на кока-колу.
В этот момент я стал ощущать себя одним из золотоискателей, которые засыхают в пустыне до смерти под горячим солнцем, а потому поднял стакан и залпом его выпил. На сей раз жидкость прошла чертовски гладко, и если это еще не вполне была кока-кола, то уж во всяком случае и не откровенное говно. По сути, это было так славно, что я налил себе еще стакан.