И как раз тут миссис Хопвелл вернулась на кухню.
— Ну что, Форрест, — говорит она, — как тебе эта кока-кола?
— Отлично, — говорю. — Если честно, я бы еще ее выпил. А вы не хотите?
— Нет уж, нет уж, Форрест, спасибо.
— Но почему? — спрашиваю. — Вас жажда не мучит?
— Вообще-то еще как мучит, — отвечает миссис Хопвелл. — Но я предпочитаю, э-э, небольшое возлияние иного рода. — Она подошла к буфету и налила себе полстакана джина, а затем долила апельсиновым соком.
— Понимаешь, Форрест, — говорит она затем, — меня всегда изумляло, как кто-то может пить это говно. Между прочим, его мой муж изобрел. Они хотят назвать его «нью-кока».
— Да? — спрашиваю. — Честно говоря, на вкус эта «кока» не очень-то «нью».
— Ты мне еще рассказываешь, приятель! Никогда ничего поганей в жизни своей не пила. Вкус у нее вроде — черт, не знаю — вроде скипидара или чего-то такого.
— Угу, — говорю. — Я знаю.
— Понимаешь, боссам компании «Кока-кола» в Атланте захотелось чего-то новенького. Жопа это, если по правде, а не нью-кока, — говорит миссис Хопвелл. — Они вечно с чем-то мухлюют, чтобы прикинуть, как бы им продать свое говно под каким-то новым углом. А по-моему, если эта нью-кока говно, то говном она и останется.
— Вы уверены? — спрашиваю.
— Будь спок. По сути, ты первый человек, который выпил целый стакан этой самой нью-коки и не блеванул. Между прочим, мой муж — вице-президент компании «Кока-кола». Ответственный за исследование и развитие. Какое исследование — такое и развитие, если меня спросить!
— Вообще-то эта нью-кока совсем не такая скверная, если в нее кое-что положить, — говорю. — Просто малость в порядок ее привести.
— Правда? Ну, это не моя проблема. Послушай, — говорит миссис Хопвелл, — на самом деле я тебя сюда затащила совсем не затем, чтобы обсуждать безмозглые схемы моего мужа. Я купила твои чертовы энциклопедии или что там у тебя еще за хренотень, а теперь хочу ответной услуги. Ко мне сегодня днем должен был прийти массажист, но почему-то не пришел. Знаешь, как растирание спины делать?
— Чего?
— Растирание спины. Понимаешь, я ложусь, а ты меня растираешь. Ты так классно разбираешься в книгах о всемирных знаниях, что просто должен знать, как человеку спину растереть, верно? Я хочу сказать, даже идиот может прикинуть, как это делается.
— Да, но…
— Слушай, приятель, — говорит она, — бери свою чертову кока-колу и идем со мной.
Она привела меня в комнату, где все стены были в зеркалах, а прямо посередине стояла старинная высокая кровать. Из динамиков в потолке звучала музыка, а у кровати был установлен здоровенный китайский гонг.