Ее улыбка погасла. Мадэни сказал это с такой искренностью, с такой уверенностью, что ей захотелось плакать. Она медленно выдохнула:
— Хотя в одном он был прав. Я в большой степени замужем за своей работой и буду в таком состоянии в ближайшем будущем.
— Даже когда откроете «Мерит»?
Он сказал когда, а не если. Боль в ее груди из глухой стала колющей. Мадэни верил в нее! Он понял, что ее ресторан не был какой-то блажью.
— В особенности тогда. По крайней мере, на первых порах. — Она натянуто засмеялась. — А как насчет вас? Ваша работа требует частых поездок. Это должно плохо отражаться на ваших отношениях… с женщинами.
Тут Эмили пришло в голову, что она не имеет совершенно никакого представления о личной жизни Мадэни. У него могли быть отношения с кем-то. Отношения, черт возьми! У него даже могли быть жена и дети там, в Кашакре. «Нет, — сказала она себе. — Он бы упомянул уже о них, особенно после того поцелуя».
— Как вы думаете, вы женитесь когда-нибудь и заведете семью?
— Да. Я женюсь. — Его тон был решительным и странно печальным. Выражение лица — почти мрачным.
— Ну зачем же с такой «радостью» говорить об этом? — поддразнила она, надеясь поднять ему настроение.
Но тон его был не менее зловещим, когда он ответил:
— Я сделаю то, что обязан сделать. — И Мадэни сменил тему: — Вы звонили туда по поводу своего ресторана?
Эмили хотела сразу же позвонить в агентство по продаже недвижимости. Только тот факт, что это было вечером в воскресенье, остановил ее. К утру понедельника реальная действительность слегка умерила ее пыл. Она была не в том положении, чтобы купить или арендовать это помещение. Зачем же было заставлять сотрудника агентства понапрасну тратить время?
— Нет. Должно пройти еще не меньше года, пока я накоплю достаточную сумму, чтобы обратиться в банк. Только тогда я смогу рассчитывать на выдачу кредита.
Мадэни нахмурился:
— А как насчет инвесторов?
Она начала промазывать еще один корж.
— Я думала об этом варианте. Хендерсоны даже говорили, что могли бы дать мне в долг, но я предпочитаю подвергать риску только себя. Точнее, себя и банк.
Он нахмурился:
— Ну а как же это здание? Вы сказали, что место прекрасное и площадь идеальная.
Да, она так говорила и сейчас так думает.
— Это прекрасное место для «Мерит», и здание мне очень нравится, но… — Она отложила лопаточку в сторону и вздохнула. — Я почти пожалела, что нашла этот дом. Оттого, что он доступен, а я не могу приобрести его, мне еще тяжелее. Понимаете?
— Понимаю. Еще как. — Его взгляд был напряженным и мученическим. — Я тоже нашел нечто особенное. То, что страстно хочу и не в состоянии иметь. — Он протянул руку, чтобы заправить ей за ухо выбившуюся из хвостика прядь и почти про себя пробормотал: — А устоять не в силах.