— Нет, — сказала Карин.
— Ты должна, — сказала Сабина. — Такие правила.
— Ты сама выбрала, — сказала Фанни. — Теперь делай. Покажи сиськи!
Несколько мальчишек хором начали скандировать: «Покажи сиськи! Покажи сиськи!»
Карин поднялась и крест-накрест сложила руки на груди:
— Нет! — повторила она.
— Мы тебе поможем, — сказала Фанни. — Мы погасим свет.
— Тогда мы ничего не увидим, — запротестовал Эмиль.
— Увидим, — успокоила его Фанни. — Все что надо, мы увидим. Гаси свет, Нора.
Я встала и пошла к выключателю у двери. Это было колесико, которое можно поворачивать, постепенно уменьшая яркость света. Я повернула его до упора.
— Видишь, — сказала Фанни, — темно и почти ничего не видно.
— Я не хочу, — умоляюще произнесла Карин. — Можно мне сделать что-то другое?
— Можно! — Заорал один из парней, которого я не знала. — Иди сюда! Я тебе покажу, что нужно сделать.
Он изобразил рукой неприличный жест.
— Ну хватит! — сказала Фанни. — Давай! Сколько тебя можно ждать!
— Нет, — опять повторила Карин, но по голосу было слышно, что она уже сдалась.
— Тогда уходи, — раздраженно произнесла Фанни. — Только не думай, что после этого тебя куда-нибудь пригласят.
Карин начала расстегивать пуговицы на блузке, одну за другой. Мальчишки улюлюкали и подначивали ее.
Я стояла возле двери. Сабина поднялась и встала рядом со мной.
Карин расстегнула все пуговицы и сняла блузку.
Тут вспыхнул свет. После темноты он казался ослепительно ярким.
Сабина все еще держала руку на выключателе.
Увидев черный бюстгальтер, мальчишки начали аплодировать.
— Лифчик тоже! — скомандовала Фанни.
— Нет! — крикнула Карин, пытаясь прикрыться руками. — Нет! Нет!
Она кричала так, словно ее убивали.
— Ты украла мой плеер, — сказала Сабина. — Признавайся!
— Признавайся! — повторила Фанни. — А потом положила плеер ко мне в парту.
— Признавайся! Признавайся! — закричали несколько голосов.
«Сейчас она все расскажет», — промелькнуло у меня в голове. «Это не я. Это Нора».
— Да! — крикнула Карин. — Да, да, да!
Не отнимая от груди скрещенных рук, она развернулась и выбежала из комнаты. Ее белая блузка осталась лежать на подлокотнике кресла.
— Карин! Подожди! Карин! — закричала я и выскочила следом за ней.
В прихожей Карин сорвала с вешалки куртку и бросилась к двери, дверь хлопнула, Карин исчезла на лестнице. Возле двери остались стоять ее уличные ботинки — пятка к пятке, носок к носку.
На улице дул ледяной ветер и сыпал колючий мелкий дождь. Было трудно бежать, холодный сырой воздух разрывал легкие.
В другое время я бы без труда догнала Карин. Но сейчас она в своих тоненьких туфельках и крепко стянутой на груди куртке бежала так, будто речь шла о спасении ее жизни.