— Все, разговор окончен! — рявкнул Райли.
В подкрепление своих слов он достал из холодильника бутылку кока-колы и вышел из кухни во двор. Когда мать Райли погибла, ему было всего шесть лет, и тем не менее он заметил, что отец с тех пор стал другим. Он стал топить горе в виски и в конце концов утопил всего себя. Потеряв жену, он потерял интерес к работе, к детям, к родным и, в конце концов, к жизни. Формально он не покончил с собой, но постепенное саморазрушение фактически отличалось от самоубийства только продолжительностью. Дети, оставшиеся без матери, вынуждены были изо дня в день наблюдать медленное падение отца.
Райли остановился и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Сжимая в руке холодное горлышко бутылки, он посмотрел в темноту. Здесь, во дворе, он в детстве часто играл с братьями и Дженис. У него за спиной тихо открылась и закрылась дверь, но Райли не оглянулся.
— Никак не угомонишься, Дженис? — буркнул он.
— Я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты мне не чужой, я не могу спокойно смотреть, как ты сам себе вредишь.
Райли поднес бутылку к губам и сделал несколько глотков. Но холодная жидкость не успокоила бурю, клокотавшую у него внутри.
— Если хочешь мне добра, оставь эту тему.
— Но почему? Объясни, я не понимаю.
Теперь Дженис не увещевала, а говорила настойчиво и требовательно. Райли пробормотал под нос проклятие и повернулся к ней. Он слишком хорошо знал Дженис, чтобы надеяться, что она отстанет от него, не добившись ответа.
— Потому что я ни за что на свете не хочу становиться причиной таких же страданий, которые переживал мой отец, когда мама умерла. Ее смерть убила и его, ты знаешь это не хуже меня.
Дженис округлила глаза.
— Вот оно что! Значит, тебя пугают не собственные страдания, ты боишься причинить боль другому человеку?
Райли потряс не только Дженис, он ошеломил самого себя. Правда вырвалась у него неожиданно, он был так потрясен, что даже гнев стал проходить.
— Я не хочу стать причиной таких же страданий, — повторил он уже мягче.
Дженис некоторое время молчала, покачиваясь взад-вперед на пятках. Радуясь, что она замолчала, Райли отвернулся.
— Знаешь что, Райли? Я тебя люблю, ты мой самый близкий друг, ты мне как старший брат, но ты идиот!
Он резко обернулся.
— Что-о?
Райли ожидал увидеть на лице Дженис улыбку, но она смотрела на него сердито, если не сказать свирепо.
— Ты все слышал. Повторяю по слогам. Ты и-ди-от. Неудивительно, что ты боишься Кортни. Она умнее тебя.
— Ты закончила? — прорычал Райли.
Ему до смерти надоело быть объектом доморощенного психоанализа Дженис. Ее взгляд выражал плохо скрытое презрение. Она пошла было обратно в дом, но остановилась, повернулась к Райли лицом и выпалила: