— Да ты разберись в сути-то! — кричит Петро на Фаткула. — Ну, выйдешь ты на смену и что?
— Ну, выйду и что?
— Что будешь делать-то? — не унимался Петро. — Снаряды клепать? Для кого и для чего? Теперь они никому не нужны! Фронта больше нет! Война-то кончилась! Понял, кон-чи-лась!
— Да я без тебя знаю, что кончилась! Ну и что из этого?
— А то, — убеждает Петро, — что войны отныне две тыщи лет не будет! Понял? Всю жизнь не будет! Это была самая последняя, понял?
— Нигде на земле! — добавил Рудик.
— …Никогда! — продолжает Петро. — Потому что каждый теперь знает, что это такое!
— Не зарекайся! — машет рукой Фаткул. — Кто это знает?
— Я знаю, он знает, все знают! — злится Петро. — Один ты, полный идиот, не знаешь да еще пыжишься? Нынче только сумасшедшие могут так подумать!
— Не больно, псих, заносись, а то и по роже схлопотать можешь!
— Не надо, Фаткул, — тихо говорит Павел, — нельзя в такой праздник… И вообще, плохо вам ругаться…
Павла послушались, страсти утихли.
— Так не пойдете на смену? — спрашивает Фаткул.
— Там делать нечего! — говорит Рудик. — Нужда в военных поставках уже тю-тю, а другой работы не дадут, ее такой нету…
— А если, в натуре, под охраной поведут? — вступает в разговор Севмор.
— Сам ты, Сивый, в натуре, ей-богу! — говорит Юрка Сидоров. — Все равно зазря бить баклуши в цехе будем.
— Ну вас к собакам, с вашей забастовкой! — говорит Фаткул. — У меня мать инвалидка труда и братан младший, мне их содержать и кормить надо. На вашей дурацкой забастовке ни фига не заработаешь, кроме фингалов и шишек!
Он быстро повернулся и пошел в цех.
— Валяй, штрейкбрехер! — вслед крикнул Рудик.
Севмор посмотрел на Рудика исподлобья, плюнул через зубы, скривился и сказал:
— Баланда ты, Цыган, дремучая! С вами спутайся, так в легавку махом угодишь!.. В натуре, я тоже похиляю, а вам статью припаяют! И законно будет, за сачки и прогулы! Припечатают тюрягу, ждите передачу за решеткой!
— Врешь, в натуре, кореш! Не выйдет! — зло смеется Петро. — Это в военное время судили, а сегодня его, времени-то этого военного, уже нет! Кончилось оно, корешок! Сегодня совсем-совсем другой и новый день, мирный! Понял, в натуре?
— Не ты ли его отменил, в натуре? — усмехнулся Севмор.
— Ну хотя бы даже и я!
— Тебе мало, что, в натуре, война кончилась? — говорит Рудик. — Собственными лопухами радио слушал, какое еще для тебя постановление нужно?
— Да пошел ты… — Севмор выругался. — Все равно указ должен висеть! Без декрета незаконно, в натуре! И прокляни мою маму, если колонка по вас не затоскует! А у меня охотка давно отпала, и душа, в натуре, не тянется…