— В настоящих такси есть медальоны.
— Медальоны? Ты имеешь в виду… на ветровом стекле?
— Да. Медальоны. И даже крестики.
— Ты думаешь, что у моего мужа такси ненастоящее, ты это имеешь в виду?
— Нет. Не это.
— Думаешь, я тебя не знаю? Думаешь, не вижу, что у тебя что-то на уме? Ну-ка говори, что ты мне хочешь сказать!
— Ох ты и хитрая, ох и хитрая!
— Да, хитрая, и ты тоже очень хитрая, так что говори, что не так с такси моего мужа, говори, говори!
— Не с такси не так, а с мужем.
— Какая ты недобрая, Кристина! Ты понимаешь, что ты меня очень огорчаешь? Получается, что ты не захотела повидаться со мной в Париже, потому что не любишь моего мужа?
— Мимиль, я чувствую, что мы обе разволнуемся.
Что правда, то правда, я разволновалась. У Кристины удивительная особенность непременно разволновать меня. С ума сойти, сколько нужно терпения с моей сестрицей, и, с ума сойти, как я от всего этого отвыкла. Она причинила мне боль. Своей неуклюжей прямотой — не в бровь, а в глаз, своим простодушием, граничащим с безжалостной прозорливостью.
Я вышла в парк. Пусть себе поздравляют без устали Мариетту с днем рождения. С меня хватит их незатейливого счастья, микроскопических радостей. Но куда девалась моя взрослость? Я обиделась на Кристину, словно мы снова были детьми. Обманулась в своих ожиданиях: всегда, когда ждешь слишком много, не получаешь ничего. Но чего я, собственно, ждала? Что Кристина ждет меня как избавительницу? Что явлюсь я и она будет счастлива? Я давно для нее не идеал и не идол, она просто смотрит на меня, она меня видит. Мы-то с Марком наивно думали, что поразим Кристину прогулкой на такси по бульвару Мирабо, а она нас оценивала, и наше супружество не пришлось ей по душе.
Я попросила сигарету у воспитательницы: она сидела на ступеньках лестницы и курила со стаканом шипучки в руках. Я не курила уже сто лет.
— Вы сестра Кристины?
— Да.
— Она очень рада, что вы приехали.
— Я думаю, что все радуются, когда к ним приезжают.
— Нет, совсем не все.
В парке гуляли пансионеры, которые, казалось, ведать не ведали о празднике, их как будто оставили за бортом, и они гуляли каждый сам по себе, опустив голову, заложив руки за спину или, наоборот, прижав их к телу, словно готовясь растянуться во весь рост.
— Мне кажется, Кристина неплохо себя чувствует. Я права? — сказала я.
— Когда как… Иногда она… как бы отсутствует… Словно бы уходит. Понимаете, что я хочу сказать? И ее нужно стимулировать.
— И часто такое бывает?
— Два-три раза в год, но мы всегда настороже.
— Вы могли бы звонить мне, когда такое случается. Почему вы мне не звоните?