— Тебе-то что? — Бритни с презрением взглянула на Джима. — Знаешь, я могу сказать одно: мне жаль тебя. Именно тебя, Джим! Твоя уверенность скоро подведет тебя. И ты останешься один. Совсем один. Мне жаль тебя, Джим! Потому что ты, мой дорогой, инвалид, моральный инвалид. Нет у тебя ни души, ни сердца. Тебе не поможет ни операция, ни любое другое лечение. Ты неисправим! Ты ужасен!
Бритни отвернулась от Джима и пошла в сторону гостиничного домика. Она первый раз за все время связи с Джимом смогла сказать ему в лицо такие слова. Сейчас она не чувствовала ни страха, ни волнения, ни сожаления. Бритни сказала правду, которую иной раз скрывала и от себя.
Джим ее не окликнул. Он еще долго неподвижно сидел на скамейке и провожал взглядом девушку, которая наконец-то оттолкнула его и показала, что больше не желает жить в его тени.
Ровно в час дня, как по расписанию, начался проливной дождь. Вокруг все сразу потемнело, стало серым и тусклым.
Бритни налила себе и Уилу горячего травяного чая и направилась в гостиную.
Хорошо, что пошел дождь, подумала Бритни. Не нужно выходить на улицу. Мы можем сидеть у камина и разговаривать о чем угодно.
Бритни подала Уилу чашку с чаем и села рядом с ним на диван.
— Скажи, ты устала от меня? — Уил сделал глоток напитка и снял очки. — Признайся, я все пойму.
— Ну что ты такое говоришь?! — Бритни покачала головой. — Мне нравится с тобой общаться. Ты добрый человек.
— И инвалид.
— Перестань! Немедленно перестань! — закричала Бритни. — Я не хочу этого слышать!
— Тебе просто меня жалко, ведь так? Ты не воспринимаешь меня как мужчину. Я для тебя взрослый ребенок, да?
— Нет, это не так! — Бритни встала с дивана и подошла к камину. Танцующие язычки пламени успокаивали ее.
— Я слышал твой разговор с Джимом. Ты сказала, что я тебе нравлюсь. Это так? Или ты сказала это, чтобы позлить Джима, своего бывшего любовника?
— При чем здесь Джим? У меня нет ничего общего с ним! — Бритни повернулась лицом к Уилу.
— Может, сейчас и нет, но до этого было. Хотя мне все равно. Я спрашивал тебя не об этом. — Уил потер глаза и, подняв голову, попытался разглядеть очертание фигуры собеседницы. — Так я тебе нравлюсь?
— Да, Уил. Ты мне нравишься, — шепотом призналась она. — Ты мне нравишься. И я тебя не жалею.
— Прости, но я не верю.
Бритни усмехнулась и села на диван. Несколько минут они сидели молча. Каждый о чем-то думал и равнодушно глотал чай. Потом Бритни поставила кружки на стол и обхватила руками свои колени. Прошло еще минут десять в полном молчании. И Бритни не выдержала: