Полыхнула вспышка, запахло сливками и розами: на ковре стояла царица Балкида. На ней было длинное белое платье с золотой каймой и ожерелья из золота и слоновой кости. Волосы были уложены в высокую прическу поверх золотого венца, и вдоль стройной шеи покачивались серьги витого золота. С ее красотой и элегантностью слегка не вязались лишь ошарашенное выражение лица и отчетливо зеленоватый оттенок кожи. Она слегка пошатнулась, ахнула и заморгала, озираясь по сторонам.
Шумерский юноша наклонился к уху Ашмиры.
— От мгновенного перемещения всегда тошнит, — шепотом пояснил Бартимеус. — Она, однако, держится. Не собирается блевать где попало. Вот что значит порода и хорошее воспитание!
— Добро пожаловать в Иерусалим, госпожа моя! — сказал Соломон, небрежно протягивая ей кубок. — Не желаешь ли вина?
Балкида не ответила. Ей попалась на глаза Ашмира, и после краткого замешательства царица узнала девушку. Она издала негромкий возглас.
— Госпожа моя… — начала Ашмира.
— Мерзкая девчонка! — Лицо царицы внезапно побелело, на щеках вспыхнули алые пятна. — Ты меня предала!
Она неуклюже шагнула в сторону Ашмиры и вскинула руку с растопыренными ногтями.
— Отнюдь, — возразил Соломон, мягко вклинившись между ними. — На самом деле как раз напротив. Она — самая преданная из твоих слуг. Она выполнила твое поручение. Она украла у меня Кольцо. Она уничтожила тех, кто грозил тебе от моего имени. Если бы не она, будущее Израиля — а также и Савы, дорогая моя Балкида, — было бы воистину печальным. Я у Ашмиры в долгу, — сказал Соломон. — И ты тоже.
Царица Балкида ничего не ответила. Ее взгляд, по-прежнему прикованный к Ашмире, был недоверчивым, холодным и враждебным, губы стянулись в жесткую линию. Ашмира попыталась припомнить, какой была царица тогда, две недели назад, когда они беседовали у нее в покоях. Она хотела воскресить в памяти улыбки и ласковые речи, эту близость, переполнявшую ее гордость…
Все без толку. Воспоминание ускользало от нее. Оно утратило прежнюю силу.
Балкида пристально посмотрела на царя.
— Это лишь слова, господин мой, — произнесла она наконец. — Этого мало, чтобы меня убедить.
— В самом деле? — Соломон отвесил ей изысканный поклон. — Неудивительно. Подозреваю, мы застигли тебя врасплох.
Он протянул ей вино, одарив царицу своей ослепительной улыбкой; на этот раз Балкида приняла кубок.
— Могу ли я предложить тебе прогуляться со мной по моему дворцу, который сейчас немного перестраивается? Я мог бы сообщить тебе дальнейшие подробности, мы обсудили бы взаимоотношения между нашими странами, которые — надеюсь, с этим ты согласишься — пока что оставляют желать лучшего.