Джинн шумно выдохнул.
— Правда? Ни фига себе! Вот это истинная мудрость, это я понимаю! — Он больно ткнул Ашмиру в бок. — Ну что, теперь твоя очередь…
— Ашмира из Савы, — произнес царь Соломон, — нет нужды перечислять все твои деяния. Ущерб, который ты мне причинила, весьма велик, а исправление содеянного тобой отнимет у меня еще больше сил. Помимо этого, ты узрела меня слабым и беспомощным; ты заглянула под маску, которую я ношу. По всем законам природной справедливости ты заслуживаешь кары. Согласна ли ты?
Ашмира кивнула. Она ничего не сказала.
— На противоположной же чаше весов, — продолжал царь, — находится следующее. Ты не убила меня в моих покоях. Не знаю почему — быть может, ты уже догадывалась, что миссия твоя не продумана. Затем, когда в дело вмешался Хаба и все безумие твоей затеи сделалось для тебя очевидно, ты поразила его кинжалом и приказала Бартимеусу забрать Кольцо. Этот поступок сам по себе воспрепятствовал немедленному триумфу предателя. Мало того, после этого ты обороняла меня во время последнего нападения Хабы, и если бы не ты, я бы непременно был убит. И вот теперь ты возвращаешь мне Кольцо. Мне трудно решить, что сказать тебе.
— Ну да, она такая, странная, — согласился Бартимеус. — У меня те же проблемы!
— Я уже говорил тебе, Ашмира, — сказал царь, подчеркнуто игнорируя вмешательство джинна, — что твои деяния расшевелили меня, пробудив от сна. Теперь я сознаю, что, согбенный под грузом Кольца, я многим пренебрегал и позволял своим слугам безнаказанно предаваться различным гнусностям. Впредь этого не будет! Я найду другие способы сберечь Кольцо и стану реже носить эту проклятую штуковину, будь что будет. От того, что произошло, — сказал Соломон, — мое царство станет лишь сильнее!
Он подошел к уцелевшему столику и наполнил два кубка ярко-алым вином из каменной бутылки.
— И еще одно, что также следует принять во внимание, — сказал он. — Ты ведь напала на меня не по своей воле, и, полагаю, у тебя не было выбора в этом вопросе. Ты, Ашмира, также действовала, повинуясь чужому приказу. В этом ты подобна Бартимеусу.
Джинн снова ткнул Ашмиру в бок.
— Я же тебе говорил!
— Следовательно, — сказал царь Соломон, — вина тут не твоя. Уразиил!
Существо возникло рядом с ним.
— Да, господин?
— Принеси сюда царицу Савскую.
Фигура исчезла. Бартимеус присвистнул. У Ашмиры скрутило живот, странное ощущение покоя, которое она испытывала во время Соломонова суда, куда-то делось. Соломон взял с блюда с фруктами виноградинку и принялся ее задумчиво жевать. Потом взял со столика оба кубка с вином и обернулся к пустому месту в центре ближайшего ковра.