Двое убийц добежали до повозки и прыгнули на нее одновременно, с двух сторон от трона.
Главная стражница взмахнула рукой — и один был убит. Он рухнул наземь. В тот же миг стражница бросилась вперед, собственным телом защитив царицу от последнего удара. Она рухнула на колени царице, черные волосы рассыпались вокруг.
Другие стражницы, управившись с демонами, обнаружили опасность позади. Третий убийца мгновенно умер, пронзенный дюжиной клинков. Стражницы хлынули к повозке, оттащили тела прочь.
Прозвучали приказы. Под щелканье бичей рабы натянули канаты, и повозка покатила дальше. Лепестки цветов все сыпались и сыпались на опустевшие улицы. Царица восседала, глядя прямо перед собой, белолицая и бесстрастная, и одеяние ее на коленях было запятнано алым.
Тело главной стражницы лежало в тени городских ворот, пока череда жриц проходила мимо. После того как они ушли, ошеломленным прислужникам потребовалось несколько минут, чтобы вернуться и очистить улицу. И даже тогда никто не заметил девочку, которая сидела наверху, на сторожевом посту, и смотрела, как уносят вверх по холму тело ее матери.
Ашмира открыла глаза. Все было так же, как перед тем, как она уснула. Тень от ее украшенного кистями балдахина колыхалась на спине верблюда. Впереди тянулась цепочка других верблюдов, уходящая в никуда. Поскрипывание жердей, негромкий равномерный топот копыт по камням… Во рту пересохло, голова гудела. Одежды превратились во влажный кокон.
Она слегка омочила губы из меха с водой, отринув желание напиться как следует. Они уже девять дней шли через пустыню, и три дня миновало с тех пор, как им в последний раз встретился источник, а конца дороге все не было. Вокруг простирались пустынные, безжизненные земли, выбеленные солнцем горы, тянущиеся насколько хватал глаз. Солнце было белой дырой в чугунном небе. Оно раздирало воздух на пласты, которые дрожали и переливались, не останавливаясь ни на миг.
Каждый раз, как Ашмира засыпала в дороге во время этих нескончаемых дней в пустыне, она погружалась в круговорот одних и тех же снов. Сны повторялись, возвращались вновь и вновь, жалили, как ветер, несущий песок. Она видела царицу Савскую в ее кабинете, улыбающуюся, подливающую ей вина. Видела жриц во дворе дворца и вызванного ими джинна, ожидающего приказа, и все глаза были устремлены на нее, и она снова прощалась с ними. Видела храм Солнца и его восточную стену, украшенную изображениями погибших воительниц, и фигурку своей матери, которая так красиво сверкала в лучах утреннего солнца. Видела пустую нишу рядом с ней, которую так мечтала занять.