И иногда… иногда она видела свою мать — такой, какой запомнила ее навсегда, на одиннадцать застывших лет.
В тот вечер караван верблюдов остановился в тени песчаникового хребта. Набрали хвороста, развели костер. Начальник каравана, немного владевший магией, отправил бесов осмотреть скалы и сообщить, если вдруг кто-то появится поблизости.
Потом он подошел к Ашмире, которая сидела, глядя в огонь.
— Я вижу, ты все еще с нами, — сказал он.
У Ашмиры затекло все тело, она устала и измучилась от этих бесконечных дней в пустыне. Тем не менее она заставила себя улыбнуться.
— Ну а где же мне еще быть?
Начальник каравана был крупный, веселый мужик, широкогрудый, с живыми, блестящими глазами. Его присутствие несколько смущало Ашмиру. Он усмехнулся.
— А я каждый вечер проверяю, все ли тут люди, а не гули и не привидения. А то вот, говорят, как-то раз караванщик привел в Петру тридцать всадников, и стоило им миновать городские ворота, как пустые плащи всадников упали на землю, а начальник, обернувшись, увидел, что дорога на много миль усеяна костями. Всех людей сожрали, одного за другим, всех до единого!
Матери-стражницы тоже рассказывали Аншире эту историю, про купца из Мариба.
— Народные сказки, — ответила она. — Только и всего.
Караванщик достал свой оберег от джиннов и старательно позвонил в серебряные колокольчики.
— Ну, как бы то ни было, а бдительность не помешает. Пустыни — опасное место, и не все здесь такое, каким кажется.
Ашмира смотрела на луну. Луна превратилась в узкий полумесяц и ярко сияла над гребнем скалы. Девушку как будто ударили под дых, так худо ей стало от вида луны.
— Мы немало прошли сегодня, — сказала Ашмира. — Доберемся ли мы завтра до Иерусалима?
Караванщик устроил свое пузо поудобнее и покачал головой.
— Только послезавтра, и то, если все пойдет хорошо. Но завтра вечером уже можно будет расслабиться, потому что мы окажемся вблизи города. Никакие пустынные демоны не решатся напасть на нас под мудрым и добрым взором благого Соломона!
В пламени костра Ашмира видела горящие башни Мариба. Болезненный узел в животе лопнул.
— Доброго и благого? — процедила она. — Мне Соломона иначе описывали!
— В самом деле? — Начальник каравана вскинул брови. — И что же тебе о нем говорили?
— Что это жестокий захватчик, грозящий слабым народам!
— Ну, про него много всякого рассказывают, — согласился караванщик, — и, смею сказать, не все истории говорят в его пользу. Но в нашем караване много людей, которые думают иначе, чем ты: они едут в Иерусалим, чтобы воззвать к его милости или попросить его разрешить сложное дело. Что, не веришь? А ты у них спроси.