— Прямо с этой минуты, — сказал Стив низким, напряженным голосом, но его рука по-прежнему сжимала руку Келли.
Напряженность момента была снята появлением женщины, которая едва вошла в дверь из-за огромной пачки газет. Она сбросила Келли три верхних газеты.
— Тут «Лондон Таймс», Парижская «Геральд Трибюн», «Рома». О!
— Корделия, это Стив Руссо!
— Привет, Стив! — Корделия махнула рукой из-за пачки и быстро вернулась к разговору с Келли. — Непробиваемый Джексон говорит, что в «Трибюн» есть статья о безнадежных попытках подорвать социализм в странах Северной Африки. По его мнению, на эту статью тебе нужно обратить внимание.
— Хорошо, я посмотрю.
— Что вы едите? Пахнет, как эта гадость, которая продается на углу.
— До свидания, Корделия!
Глаза у Корделии удивленно раскрылись. Она была ошарашена резким тоном Келли.
Закрывая за собой дверь, Корделия попрощалась со Стивом.
— До свидания.
— До свидания. — Он повернулся к Келли, улыбаясь. — Непробиваемый Джексон?!
— Да, наш шеф.
Стив достал очки из внутреннего кармана.
— Ты все это читаешь?
— Все политические новости.
Как он ей нравился в очках. Одно время она тоже носила очки. Ей казалось, что они делали женщин привлекательными, а мужчин — чувственными. Келли подумала, как мало она знает о человеке, который сидит напротив ее и просматривает финансовую страницу в «Таймсе».
— Стив!
— Да, — как бы извиняясь, он вежливо улыбался, продолжая читать газету. — Рынки никогда не спят.
— Расскажи мне о своих родителях. Какое у тебя было детство? Есть ли братья, сестры?
Он снисходительно принял ее расспросы.
— Два брата, две сестры. Мама, оставаясь дома, изображала миссис Клюви. Серьезно. Делая что-нибудь по дому, она всегда была одета в платье и с ниткой жемчуга на шее. С тех пор как дела у отца пошли получше и для домашней работы появилась прислуга, нитка жемчуга неизменно дополняла ее наряд.
— Чем занимался твой отец?
— Он основал компанию по продаже ковров. Это была одна из самых больших компаний в Нью-Джерси.
— Ковры Руссо? Помню рекламу по радио, когда я была маленькой.
— Во время Иранского кризиса персидские ковры стали поступать реже. Это сказалось на торговле. Наступили тяжелые времена. И отец решил продать свою фирму в международную корпорацию. Родители удалились от дел в Палм Спрингс.
— У тебя была идеальная семья.
— До того дня отец всего себя отдавал работе. Пока не продал дело. Он чувствовал себя неловко с нами, детьми. Но потом привык.
— А теперь ты работаешь день и ночь?
— Это только потому, что у меня нет семьи. Но все может измениться, Келли.