— Мы оба пришли к соглашению, — кротко напомнила Келли, — никаких поцелуев.
— Я не целовал тебя в губы. Это разные вещи!
Он должен свести с ней счеты. Келли чувствовала, как горят ссадины на руке, там, где Стив оцарапал ее своей бородой, куда нежно целовал. Вдруг она обнаружила, что держит себя за ту руку, которая все еще хранила жар его поцелуев.
Оба замолчали, разом облизали пересохшие губы.
— Я никогда не обещал не целовать твоей шеи, — сказал он. — Или того места на шее, под локонами волос. Или нежную кожу за ухом. Или ямочку возле ключицы.
Она бессознательно терла названные точки на своем теле, покорно повинуясь его хриплому от простуды и от страсти голосу, когда он называл желанные для своих губ места. Келли чувствовала, как будто эти поцелуи на самом деле горят и возбуждают ее.
— Я никогда не давал никаких обещаний не целовать твоей груди.
Келли дышала так часто и тяжело, что ему, должно быть, это было слышно.
— Стив…
— Я хочу видеть, что у тебя под свитером. Просвечиваются ли твои соски через белую майку? А сейчас они затвердели? А что было бы с ними, если бы я дотронулся до них губами?
Она не отвечала. Ее частое и возбужденное дыхание говорило само за себя.
— Как бы я их целовал, — шептал он. — Как бы сосал, как мужчина, а не как дитя. Это тебе понравилось бы?
Келли лежала на кровати. Причудливые тени от уличных огней скользили по комнате. Они ничего не напоминали. Только вдруг на противоположной стене Келли пригрезились две фигуры. Два человека в ритме, древнем как мир, совершали одно движение: занимались любовью.
— Стив, пожалуйста.
— Пожалуйста, что? Снова целовать тебя? Куда? Скажи, где бы ты меня хотела, Келли?
— Я не могу, Стив, не могу. Это — сумасшествие!
— Я ведь только рассказываю, как бы ласкал тебя. — Его голос звучал грубо.
Между ними пролегла тишина.
— Кровать очень большая, Келли. В ней пусто без тебя.
Келли прерывисто дышала. Она попробовала вздохнуть полной грудью и вернуть себя из состояния, где перемешались явь и видения. В голове все кружилось.
— Что ты делаешь со мной?
— Ничего, — ответил Стив, стиснув зубы, возвращая ее в реальный мир. — Я ничего не могу. Ведь ты не позволяешь мне быть рядом с тобой.
— Я не могу, а ты болен.
— Болен. От одиночества. — Он сказал, что думал. Она никогда ничего больше не узнает.
— Ты вернешься?
— Когда?
Одно слово. Келли была на краю пропасти.
Это произошло неделю спустя после того, как Келли навестила Стива. С той поры она его не видела, только разговаривала с ним по телефону из своего офиса. Это был самый надежный способ. Она старалась не вспоминать ночного звонка. Так же, как и Стив после первого поцелуя не возвращался к этой теме. Оба они притворялись, демонстрируя чисто дружеские чувства. Келли занимала себя тем, что помогала составлять план задуманной им вечеринки «Мартовские иды».