— В каком «таком состоянии»? Я прекрасно себя чувствую. И как раздумала о том, что слишком мало выпила. — Линн усмехнулась грустно.
Закери присел на краешек пледа:
— Могу выслушать тебя. Расскажешь, в чем дело?
Она взглянула на него почти улыбаясь, и опустила глаза, заметив, что на нем нет майки. Это неожиданно вызвало воспоминание о сегодняшнем сне.
Закери с беспокойством взял ее за плечи и повернул к себе:
— Да что происходит, Линн? Тебе плохо?
— Да, — всхлипнула она. — Только не от того, о чем ты думаешь.
— Тогда объясни. — Он отстранился.
Взгляд девушки вернулся к океану и набегавшим на песок волнам.
— Это не так просто, как кажется. Я уже сама ничего не понимаю. Этот проклятый мир сошел с ума! Ну почему дедушка должен был умереть раньше, чем я смогла повидать его? Почему его дом оказался в таком ужасном состоянии? Да его надо снести, а не ремонтировать!
— Линн, но…
— Я не понимаю, почему в одно прекрасное утро может рухнуть карьера, а репутация быть погублена одним неверным поступком. Почему мужчина, который клянется тебе в любви и делает предложение, может с легкостью расторгнуть помолвку только потому, что ты сделала неверный шаг в бизнесе? И все это из‑за одного типа, который даже не знает о моем существовании… — Девушка жалобно всхлипнула, и глаза ее наполнились слезами. — Почему я должна скрывать свою боль от близких людей, чтобы однажды излить ее постороннему мужчине?
Зак поколебался, памятуя об их договоре, но вид Линн в слезах так тронул его, что он обнял девушку, прижав ее голову к своей щеке. Она снова всхлипнула и затихла, и этот момент, казалось, длился бесконечно долго. Затем она вытерла слезы о майку, не отодвигаясь от обнимавшего ее мужчины.
— Давай по порядку, — шепнул ей на ухо Закери. — Билл не раз рассказывал мне о Томе, и от того я знаю, что твой дедушка очень любил тебя. И даже если сердце его перестало биться, в каждом уголке дома Шепардов есть частичка его души. И здесь, на берегу, — везде осталось что‑то от него. Все, что ему было дорого, хранит след его любви. Не страшно, что ты не успела попрощаться с ним, — можешь это сделать сейчас. Думаю, он услышит тебя.
Линн снова всхлипнула, но промолчала, ожидая продолжения. Значит, она поняла его.
— Ты беспокоишься о доме, и я понимаю твою тревогу. Но знаешь, ведь не вечно он будет выглядеть таким жалким и обветшалым. После ремонта дом станет еще чудеснее, чем в те времена, когда Том жил в нем. Ты сможешь вернуть дому величие, разве это не стоит того, чтобы сначала кое‑что в нем подправить? Что еще тебя беспокоило? Ах да! Люди, которые отвернулись… Не понимаю, почему тебя это волнует. Если они привыкли судить о книге по обложке, тебе все равно с ними не по пути. Гораздо лучше, когда у тебя мало хороших друзей, чем много плохих, готовых предать за малейшую ошибку. Не злись на себя — эти люди оказали тебе услугу, потому, что лишь благодаря им ты стала самостоятельной. Теперь у тебя есть свое дело, а это лучше, чем быть на побегушках в чужой фирме, разве нет? Линн подняла голову: