— Мои поздравления, Филь, и всякое такое. Однако вы это ловко устроили — никто даже не мог предположить. По крайней мере, я. Честное слово!
— Я и сама не ожидала, — ответила Филиппа.
— Вдруг проснулись и все узнали, не так ли? — не без иронии заметил Тедди.
— Приблизительно так.
— Не в этом дело. Факт тот, что вы выходите замуж, и вместе с этим всему конец, — с отчаянием произнес Тедди и прибавил резко, отрывисто: — Вы должны были догадываться… по поводу меня… Вы понимаете… все эти месяцы мы были вместе, Филь!.. — Он схватил ее руку и невольно сжал ее. — Неужели вы не догадывались, не знали?
Филиппа увидела горечь в его взоре, и у нее невольно легла складка страдания между бровей.
— Да, я знала, — мягко произнесла она, — Во всяком случае, я знала, что вы уверили себя в том, что любите меня. Иногда и мне казалось, что я люблю вас.
Тедди прошептал сдавленным голосом:
— Благодарю вас.
Филиппа высвободила свою руку. На ней отпечатались белые и красные полосы. В это время кто-то позвал ее. Она еще раз мельком взглянула на Тедди.
— Мне жаль, — прошептала она. — И вы должны знать, что я не думала… не считала все это таким серьезным.
К обеденному столу съехалось много народу. Вечером танцевали, играли в бридж. Тедди только один раз протанцевал с Филиппой.
Окна на террасу были широко раскрыты. Стояла благоуханная, мягкая ночь; серебристый туман подымался с полян и цветов, а глубокое, усеянное звездами небо как будто не хотело расставаться с пурпуровым отблеском давно угасшего заката.
Тедди вывел Филиппу на выложенную мозаикой террасу.
— Мне очень жаль, Филь, что я сегодня, днем, вел себя таким дураком. Но в душе я чувствовал, что вы правильно поступаете и делаете прекрасную партию. Я был свиньей, что наговорил вам столько неприятностей.
— Нет, Тедди, вы были правы, и мне тоже очень, очень жаль, что я вас огорчила.
— О, это пустяки! — принужденно засмеялся он. Но все-таки у него было ощущение какого-то успокоения. Быть может, тому была причиной сладостная прохлада ночи или чуткое понимание его настроения Филиппой?.. Он не чувствовал уже больше такой безнадежности, его не раздражало так все окружающее… Как будто кто-то вынул занозу из его раны.
Но позже, когда он танцевал с Леонорой, он вновь ощутил безумную, острую боль и дикую ненависть ко всем и вся… На минуту ему пришла в голову мысль, что Леонора догадывается о его настроении, потому что, когда они танцевали на террасе, Леонора подвела его к краю, зажала ему рот рукой и показала на скамейку, скрытую за кустом жасмина. Там сидели Филиппа и Джервэз. Филь лежала в объятиях Джервэза с запрокинутой головой, а Джервэз страстно целовал ее… При бледном мерцании звезд Тедди казалось, что он видит ее закрытые глаза… Он резко рванулся назад, а Леонора рассмеялась.