Сэр Джорж был высокого роста, со светлыми волосами песочного цвета, которые так медленно седеют, переходя в светлое серебро, с загорелым лицом, тонкими губами, прелестной улыбкой и голубыми глазами. Он одевался моложаво и был прекрасным спортсменом. Обладал большим состоянием и дал Каро крупное приданое после ее свадьбы. Гордость, остроумие, любознательность, спокойная вежливость были отличительными чертами его характера. Он провел бурную, интересную жизнь и был большим эгоистом.
Медленно поднимаясь по лестнице в комнату Каро, он почувствовал волнение за дочь и был оскорблен за нее.
Окна были открыты, и лучи заходящего июньского солнца розовыми полосами ложились на маленький письменный стол из черного дерева и широкую кушетку с большими мягкими подушками. Маленькая собачка побежала ему навстречу. Он поднял ее, погладил и затем спустил на пол.
— Славная собачка. Откуда она у тебя? — приветствуя дочь, спросил сэр Джорж.
— Джон подарил ее мне.
Сэр Джорж сел и снова погладил собаку, все время думая: «Как я начну говорить с Каро?»
Каро сама помогла ему, начав разговор.
Она подошла к кушетке, села около него и сказала:
— Папа, завтра я оставляю Джона.
Сэр Джорж все еще продолжал гладить голову собаки.
— Ты уверена, что имеешь основание поступать таким образом? — спросил он, не глядя на нее.
— Да, я уверена. Ты, наверно, слышал о миссис Беннет?
— Конечно. Но это неважно, ведь такая связь будет продолжаться недолго.
— Это продолжалось уже слишком долго, и то обстоятельство, что она не имела особого значения для Джона, еще больше унижает меня.
Сэр Джорж посмотрел в темные золотистые глаза собачки, которая уставилась на него.
— Я думал, — сказал он, наконец, — что ты однажды уже обсуждала с ним этот вопрос и что Джон разошелся с миссис Беннет, но, видно, я ошибся.
Каро рассмеялась тихим, невеселым смехом.
— Ты, наверное, знаешь лучше меня все подробности этой маленькой скандальной истории, но конца ты, видно, не знаешь. Джон разошелся с ней, и я помирилась с ним; но на прошлой неделе миссис Беннет прислала мне письма, которые она получала от Джона в течение последних трех месяцев.
— Такие женщины, дорогая моя, всегда способны на подлость, — мягко сказал сэр Джорж.
В глубине души он испытывал к Джону презрение, смешанное с жалостью.
Спокойным голосом Каро продолжала объяснять отцу:
— Надеюсь, ты поверишь моим словам. Даже после получения писем я старалась беспристрастно обсудить этот вопрос. Не только из-за того, что Джон не сдержал своего слова и изменял мне, но потому, что я узнала, как он низок, я не могу оставаться. Я просила, чтобы в наших отношениях никогда не было лжи, но все оказалось лишь ложью и обманом!