Однажды на улице ей показалось, что она увидела его темный, строго очерченный затылок, но лицо оказалось не его, другое. И такое обыкновенное! Она так долго не могла прийти в себя, что пришлось позвонить матери и полным слез голосом просить, умолять избавить ее от этой напасти. Мать знала о Нике все. У них с дочерью никогда не было секретов друг от друга. А кроме того, как было не объяснить перемену в ее настроении — резкую до неузнаваемости, как сказала миссис Коулмэн. Джоанна, естественно, все рассказала. Впрочем, не рассказала, а выпалила и, будучи не в силах сдержать слезы, еще долго плакала у матери на груди, мысленно уносясь в те далекие счастливые времена, когда казалось, что мама может совершить любое чудо и даже повернуть время вспять.
Ни мать, ни дочь никогда больше не говорили о Нике, но обе прекрасно знали, что Джоанна слишком настойчиво пытается сделать то, что подвластно одному лишь времени, — забыть!
Она по-прежнему часто виделась с Мэттом, впрочем на его страх и риск, как она ему и объявила. Молодой человек поселился в Мельбурне и открыл собственную фотостудию, обещавшую немалый успех. Несмотря на полное отсутствие опыта, Джоанна сумела подобрать слова, чтобы объяснить ему, что напрасно даже и думать о любви или о свадьбе, поскольку в ее планы ничего подобного не входило. Мэтт, тоже исходя из своего, но горького опыта, философски отнесся к происходящему. «Вода камень точит», — думал он, ненавязчиво окружая любимую девушку заботой и вниманием.
За все время от Ника пришло два-три письма, да и те были адресованы Брайану, хотя и он толком не знал, собирается ли друг на декабрьскую презентацию фильма или нет. Ник был непредсказуем, и все об этом знали. Сам Брайан с нетерпением ждал лета, надеясь, что его новый двухчасовой документальный фильм оправдает всеобщие ожидания и станет популярным не только в их стране, но и за рубежом. Джоанна из последних сил поддерживала брата тщательно скрывая грусть, хотя скрыть бледность и худобу было не в ее власти.
В вечер презентации «Земли Арнхема» девушка посвятила туалету массу времени. После намечался торжественный прием для прессы, телевидения видных бизнесменов, друзей, общественных деятелей, и очень не хотелось ударить в грязь лицом. В шкафу уже давно висело новое вечернее платье, ошеломляюще красивое и, соответственно, чертовски дорогое. Впрочем, когда Джоанна надела его, то поняла, что оно того стоит: узкий короткий лиф с дерзким вырезом во всю спину, расклешенная юбка чуть выше колена, богатая вышивка вдоль каймы, золотом по огненно-красному. При ее юности и природной бледности она в нем выглядела одновременно и невинной, и дьявольски соблазнительной.