— Я не меньше тебя в ответе за то, что случилось утром… О Боже, Морган, смотри!
Грязно-бурая волна ворвалась в стиснутое скалами русло. На гребне ее неслось вывороченное с корнем дерево, кружащее ветвями словно обезумевший клоун. Буквально за одно мгновение каньон заполнился потоком мутной бурлящей воды. Огромные валуны бились о скалы, толстые бревна ломались, словно спички.
— Черт побери, откуда взялась вся эта вода?! — удивленно воскликнул Райли, перекрикивая рев селя.
Морган еще крепче прижалась к нему.
— Я так испугалась, что ты спустился в каньон. Поток накрыл бы тебя, и ты бы погиб… Я бы этого не перенесла.
Райли увлек ее подальше от края обрыва.
— Ты хочешь сказать, что, если бы меня не оказалось в лагере, ты продолжала бы искать меня внизу?
— Ну да, — подтвердила она как само собой разумеющееся.
— Морган…
Девушка не смогла прочесть выражение его лица. Он привлек ее к себе и поцеловал в губы, этот поцелуй был ей знаком. Морган откликнулась на него с восторженной радостью: Райли жив и невредим, а она в его объятиях. Однако чувство это быстро сменилось чем-то другим, сложным и запутанным, но в то же время неудержимо манящим.
Райли нащупал под футболкой нежные холмы ее груди, и Морган, задрожав, ответила сладостным стоном. Расстегнув пуговицы, она просунула руку ему под рубашку, наслаждаясь теплом его кожи, упругими мышцами живота. Желая убрать последний барьер, разделяющий их тела, Морган схватилась за пуговицу на его джинсах.
Райли стиснул ее руку:
— Морган, нам нельзя!
Его глаза, голубые, словно небо над скалами, к которым она стремится из года в год, жгли ее насквозь.
— Но я хочу…
Прижав палец к ее губам, Райли ласково потерся животом о ее бедра.
— И я тоже — бесполезно пытаться тебя обмануть. Но нам нельзя. Сейчас нельзя. Мы не можем рисковать. Ни мне, ни тебе не нужен этот ребенок.
Не в силах перебороть себя, Морган выгнулась, прижимаясь к Райли всем телом, но тот бесцеремонно оттолкнул ее.
— Не надо.
Она сразу обмякла в его руках.
— Я не могу терпеть…
— Подожди до завтра, — хрипло произнес он. — Завтра мы выберемся отсюда, найдем в Сореле какой-нибудь мотель и предадимся любви так, что потом не сможем встать с кровати.
Морган отшатнулась, увидев лицо Райли, искаженное вожделением. Отвернувшись, она уставилась на мутный поток. В ее клокочущих чувствах трудно было разобраться, как нельзя было заглянуть в пенистую, бурлящую воду; сель уже начал спадать, чего нельзя было сказать о ее возбуждении.
— Завтра же я вернусь сюда. Одна.
— Мы оба понимаем, что это не так.
Морган еще не была готова признать, что Райли прав.