Встреча с любовью

«Вот что такое настоящее счастье», — подумала Морган.

Она тщательно собрала со стенок пластмассового стаканчика остатки йогурта, понимая, что через два-три дня сухой лед испарится, и ей придется довольствоваться порошковым молоком и консервами. Медленно слизывая с ложки йогурт — малиновый, ее любимый, — Морган огляделась вокруг.

Свою палатку она разбила на краю каньона. В лучах клонящегося к закату солнца известняковые скалы окрасились в теплый рыжеватый цвет, словно их подсветили изнутри. Из небольшого сосняка доносились резкие крики сойки; на камень монотонно шлепались капли воды; если не считать этого, вокруг царила тишина.

Хотя Морган отъехала от шоссе лишь на четыре мили, здесь было совершенно безлюдно, словно до ближайшего творения рук человеческих миль сто, не меньше. Глаза девушки на мгновение затуманились при мысли о том, как далеко отсюда находится ее дом. Морган решительно сжала губы. Не надо вспоминать о доме. Ни о школе, ни о Чипе, ни о Салли. Она хочет побыть одна. Целых две недели провести вдали от людей. А может, и больше — все в ее власти.

«Морган Кассиди, ты можешь оставаться здесь хоть до самого Рождества», — сказала она себе, глядя на поднимаемую ветром рябь на воде. У нее есть два месяца, чтобы прийти в себя. А где еще можно обрести душевный покой, как не в этом чарующем уголке штата Юта, куда она приезжала все четыре последних года?

Убрав стаканчик в пакет с мусором, Морган отложила ложку, решив вымыть ее после ужина, встала, потянулась и сунула ноги в высокие туристские ботинки. Еще разок сходить к машине — и можно устраиваться на ночь. Рай. Просто рай.

Правда, она прибыла сюда с большим запозданием. Все пошло наперекосяк еще в начале прошлой осени, а сейчас октябрь — минуло уже целых тринадцать месяцев.

Взяв ключи от машины, Морган надела пустой рюкзак и стала спускаться к высохшему руслу реки. В тени уже было прохладно. Наверное, ей стоило захватить еще один спальный мешок. Она никогда не ночевала в здешних краях осенью, под открытым небом, но говорят, ночи тут бывают холодные, а она жуткая мерзлячка!

Морган уверенно спускалась вниз по крутой тропе, выточенной в скале дождями и ветром, с любовью, точно на давнишних друзей, поглядывая на сосны и кусты можжевельника. Дорогу ей перебежал бурундук; высоко в безоблачном небе кружил сокол, высматривая добычу. Налево к самому горизонту уходили щербатые плоские скалы национального парка.

Морган со вздохом остановилась, и солнце сверкнуло в непокорной массе рыжих волос, наспех перетянутых кожаным ремешком. Где ее дом — в Бостоне, где она живет и преподает в школе, или здесь, где она отдыхает душой, что совершенно невозможно в большом городе? Впрочем, ей ни разу не приходила мысль перебраться сюда, в Юту. Наверное, она любила контраст: то безумная городская спешка, то полное одиночество. Две крайности. Морган продолжила спуск к высохшему руслу, тянувшемуся вдоль шоссе, тщательно выбирая, куда поставить ногу: меньше всего ей сейчас хотелось бы оступиться.