— Нет, Дженни, — ответила Морган, чувствуя, что у нее пересохло в горле. — Я остаюсь здесь.
— Но я хочу, чтобы вы летели с нами!
— Не могу.
Голубые глаза девочки сверкнули, точь-в-точь как у ее отца.
— Я хочу, чтобы вы тоже полетели с нами! — упрямо повторила она. — Вы мне нравитесь.
Морган уже готова была переменить свое решение. Но не переменила.
— Тебе будет хорошо с Райли, и школа очень понравится, — слабым голосом промолвила она. — А у меня еще продолжается отпуск.
Морган нагнулась, чтобы поцеловать Дженни в щеку. Ее нисколько не удивило, что девочка отшатнулась от нее.
— Ну, я пошла. Мне предстоит долгая дорога.
— Вот мой адрес и номер телефона, — протянул ей конверт Райли. — Я живу в местечке под названием Механическая Бухта, это на севере штата. Оставь мне свой бостонский адрес.
— Я еще долго туда не вернусь.
— Морган!
Вздрогнув, она быстро набросала свой адрес на листке бумаги.
— Прощай, Райли. Дженни, счастливого пути!
Райли даже не попытался ее поцеловать. Его лицо словно заперли на ключ. Точно лицо Снида.
Морган бросилась к себе, поспешно собирая вещи. Через четверть часа, выписавшись, она уже ехала прочь от гостиницы.
Подальше от мужчины, пробудившего к жизни ее тело, и от ребенка, за два коротких дня успевшего прочно занять место в ее сердце.
Выехав на шоссе, Морган до упора надавила на педаль газа.
Целую неделю она провела в лагере на берегу каньона.
Первые три дня она изо всех сил старалась не думать о Райли. Лазала по скалам до полного изнеможения, готовила, по вечерам прилежно открывала книгу и плохо спала. Днем ей удавалось контролировать свои мысли, но сны оставались неподвластными цензуре. И почти в каждом из них присутствовал Райли.
Некоторые были откровенными до неприличия, и Морган просыпалась, переполненная неудержимой страстью отдаться мужчине, которого она сама же и отвергла. Были сны и пострашнее. Райли падал за борт в шторм, и никто не приходил ему на помощь. Она запутывалась в сетях и тонула, а Райли проплывал мимо, глухой к ее мольбам. Но хуже всего были авиакатастрофы, так как в них, помимо Райли, попадала и его дочь.
Одиночество всегда успокаивало Морган, но теперь было бессильно чем-либо ей помочь. Наоборот, она не находила себе места. Ее словно бы мучительно медленно разрывали на куски.
Но почему? В конце концов, она ведь сама ушла от Райли. Уступи ему — и была бы сейчас в Мэне.
Замужем за мужчиной, который ее не любит.
Ну а она сама? Морган сказала Райли, что не любит его, и была искренней. Но теперь, вернувшись в милое ее сердцу одиночество, была просто одержима мыслями о нем; куда бы она ни пошла, ее преследует тупая боль от потери чего-то дорогого и близкого.