Следующие семь часов показались семью днями. Марни сделала уборку, поужинала и приняла душ. Потом надела свою любимую блузку из тонкого шелка, наложила макияж и надела свои лучшие золотые украшения. Она была готова к встрече больше, чем когда-либо. По дороге в аэропорт она сидела, вцепившись руками в руль, и была на месте за час до прибытия самолета.
Пока электронные часы в зале ожидания медленно отсчитывали минуты, Марни тщетно пыталась сконцентрироваться на статье в оставленном кем-то журнале. Наконец на экране высветилось сообщение о том, что самолет Кэла благополучно приземлился. Пятнадцать минут спустя двери распахнулись, и в зале стали появляться пассажиры, среди которых Марни с замиранием сердца выискивала знакомое лицо.
Кэл оказался пятидесятым. Он хромал и вообще выглядел ужасно.
Он поискал ее глазами, и, когда увидел, на его до того напряженном лице появились спокойствие и умиротворенность.
Он подошел к ней, поставил на пол чемодан, крепко ее обнял и провел рукой по волосам, после чего губы их сблизились в сладком и долгом поцелуе. Возможно, слишком долгом для общественного места.
— Марни, я люблю тебя. Ты выйдешь за меня? — проговорил он.
Она отступила, не в силах поверить в то, что услышала.
— Что у тебя с лицом?
— Попал в драку. Вернее, в несколько драк. Отвечай на вопрос.
— Опять ты со своими приказами.
У него на лице появилась лукавая усмешка.
— Встать на колени я не могу — получил удар дубинкой по бедру. Выходи за меня, Марни.
— И снова приказ? — Она обвила его шею руками, тщательно стараясь не касаться распухшей скулы. — А ведь речь идет о твоей судьбе.
Он прижал ее к себе.
— Она в твоих руках.
Марни усмехнулась.
— В таком случае, Кэл Хантингдон, приказывать буду я. Скажи еще раз, что любишь меня.
Он взял ее лицо в ладони и снова поцеловал.
— Я люблю тебя так, что мне трудно дышать без тебя. В Лондоне я сразу кинулся к телефону, как только сошел с трапа, боясь, что не дозвонюсь и не смогу услышать твой голос.
Марни прижалась лицом к его плечу.
— После твоего звонка я всю ночь не могла заснуть. Поцелуй меня снова и будешь прощен.
Он подчинился.
— Прошлой ночью мы очутились в самой горячей точке, и в течение нескольких часов не было никакой уверенности, что нам удастся выкарабкаться и что я снова смогу увидеть тебя так близко, смогу прикоснуться к тебе. Страшные обстоятельства помогли мне понять, что любовь сильнее разлуки. Но осознал я это слишком поздно.
— Не так уж поздно, — возразила Марни. — Потому что я тоже люблю тебя.
Он застыл и посмотрел на нее в упор.
— Правда?