— У бабушки в комнате, возможно, есть, — произнесла Фаби, вставая, но Мэтью усадил ее снова.
— Я сам посмотрю.
Оставшись одна, Фаби расчесала волосы и поправила одежду. Ее очень насторожило внезапно возникшее желание привести себя в порядок. Мэтью вернулся с бутылкой коньяка и двумя широкими хрустальными бокалами.
— Запасы моей бабушки на черный день, — раскрыла тайну Фаби.
— Пожалуй, такой настал.
Он плеснул немного коньяка в оба бокала и подал один Фаби.
Она сделала осторожный глоток и передернулась, чувствуя, как огненная жидкость разливается внутри.
— По-моему, я должна поблагодарить своего спасителя. Брендон меня сильно напугал.
Мэтью кивнул.
— Могу себе представить. Поэтому я и отчитал этого молодца.
— Наверняка этот урок он запомнит на всю жизнь, — горько улыбнулась Фаби. — Когда Мэгги рассказала мне, что бывший муж поставил ей синяк под глазом, я представила себе этакого боксера-профессионала с кулачищами с баскетбольный мяч. Поэтому Брендон явился для меня сюрпризом. Грустно. Ведь Джина так обрадовалась сначала, когда увидела отца, и лишь только после того, как тот зарычал на меня, испугалась и расплакалась. Кстати, а ты откуда знаком с Брендоном Виткрофтом?
— Ты наверняка слышала имя Джека Виткрофта из уст своей бабушки. Он отличный садовник, ухаживал здесь за садом, и на моей территории красивые аллеи в парках исключительно его заслуга. Джек — отец Брендона, я давно знаком с обоими.
— Джек Виткрофт, вероятно, очень предан своему делу. Сад и оранжерея в Лоу-плейс в идеальном состоянии, — констатировала Фаби. — Бедняга Брендон. И все-таки я рада, что Мэгги сменила гнев на милость по отношению к нему.
— Кстати о гневе и милости, ты рассказала Кайлу о нашем совместном ланче?
— Да. Впервые в жизни он потерял дар речи, — усмехнулась Фаби. — В общем-то я и сама была немного ошарашена.
— Что обедала за одним столом с людоедом и осталась жива?
Фаби потупила взгляд.
— Я никогда не считала тебя людоедом.
— Обманщица!
— Ну хорошо, если только совсем чуть-чуть. Когда была еще совсем молодой.
— Ты и сейчас не старуха, Фаби.
— Да, но мне уже не восемнадцать.
— И то верно, — произнес Мэтью задумчивым тоном.
— И больше не боюсь тебя.
Он нахмурился.
— Ты меня боялась?
— Еще как… — Она осушила свой бокал. — Ты обвинял меня чуть ли не во всех смертных грехах. А особенно в том, что Кайл отказывался подчиняться твоим указаниям.
— Потому что он слушался только тебя.
— Все дело в том, что я советовала, а не указывала. — Фаби с вызовом посмотрела на Мэтью. — И он сам выбирал, каким советам следовать, а каким нет. Ты, как никто другой, должен знать, какой упрямый у тебя брат.