В четверг Мэтью позвонил и сказал, чтобы завтра вечером она ехала к нему в квартиру и ждала его там.
— Не беспокойся об ужине, мы что-нибудь закажем.
Ожидание в пятницу показалось Фаби бесконечным. Она стояла у окна, невидящим взглядом уставившись на океан. Ее бросало то в жар, то в холод. Возбуждение и радость сменялись страхом, сковывавшим своими холодными щупальцами все ее существо, и Фаби несколько раз порывалась уйти, пока наконец не приехал Мэтью. Он радостно ворвался в комнату, но его улыбка угасла, когда, вместо того чтобы как обычно броситься к нему в объятия, Фаби не сдвинулась с места и даже не улыбнулась в ответ.
Он положил ей руки на плечи и наклонился, чтобы поцеловать, но, так как Фаби безжизненно продолжала стоять на одном месте, нахмурился.
— Любимая, что случилось? Почему ты так подавлена? Опять обморок?
— Да.
— Фаб, ты обещала показаться врачу, — сказал он твердо.
— Я так и сделала. — Она отступила на шаг назад. — Я думала, что подхватила какой-то вирус, но, слава Богу, нет. — После короткой паузы она добавила: — У меня будет ребенок.
Мэтью молча смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Звенящая тишина стала уже почти невыносимой, когда наконец прозвучал вопрос, которого Фаби больше всего боялась:
— Мой?
Мука пронзила все ее тело и сковала члены. Фаби ощутила почти физическую боль.
— Нет, — отчеканила она, с садистским удовольствием наблюдая, как судорога свела побледневшее лицо Мэтью. — Мой. — Она подошла к телефону и вызвала такси. Затем бросила ключи от его квартиры на журнальный столик и направилась к двери.
Мэтью преградил ей путь.
— Куда, черт возьми, ты направляешься? — грозно спросил он. — Ты не можешь кинуть мне такие новости, а потом вот так просто развернуться и уйти.
Фаби окинула его уничижительным взглядом.
— Очень даже могу!
— Я имею право потребовать объяснения, Фаби!
— А что тут объяснять?
— Как это произошло?
— Как и всегда происходит, как же еще, — устало ответила она.
Мэтью закрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.
— Ты же говорила, что принимаешь таблетки.
— Принимаю.
— Ты пропустила день?
— Нет. Не пропустила, не принимала антибиотики, не страдала расстройством желудка. Гормональные таблетки эффективны на девяносто восемь процентов. Кто мог предположить, что оставшиеся несчастные два процента выпадут именно на мою долю? — Ее рот скривился. — Мне посоветовали сообщить тебе радостную новость, но теперь я жалею, что последовала этому совету.
— И кто же тебе посоветовал? — Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. — Кто еще в курсе?