— А как он от веревок освободился? — не унимался мальчишка.
— Ты его и освободил.
— Нет. Он сам…
— Хватит! — Мирбек повернулся и с размаха влепил племяннику оплеуху. Головой мальчишка ударился о дерево и медленно сполз на землю.
— Мне надоели эти шутки, — объявил Мирбек.
Он направил ствол автомата в лицо Злотникову. А Тихон вдруг вспомнил о первой встрече с албастой. Как той удалось навести на него морок, заставить поверить в то, чего не было на самом деле. Уверенность, что он сгорит, подкреплялась его собственным ужасом. А помогла ему внезапно пришедшая из глубины души подсказка, что сознание выше ощущений тела. Дремавшая в нем вера помогла!
Получится или нет?..
Он смотрел на лицо Мирбека, который хотел донести до него какую-то очередную свою мысль перед тем, как нажать на курок. Но голос главаря звучал странно, с искажением, и Тихон понял: у него получается!
Всю ту ненависть, которую испытывает Мирбек, можно превратить во всепожирающий огонь — и чем сильнее ледяная злоба, тем свирепее должен стать огонь. Сможет ли это напугать негодяя, заставить отказаться от своих намерений?..
Откуда-то изнутри накатил жар — Тихон вспомнил то неприятное ощущение, которое испытал при стычке с албастой. Но сейчас этот жар он вызвал сам, и не сомневался, что сумеет управлять им…
— …все мы дети Кабиля. Откуда ж ты ждешь добра? От кого?.. — услышал он голос Мирбека, но тот не успел закончить фразу. Заткнулся и облизнул внезапно пересохшие губы.
— Что происходит? — спросил гигант, без улыбки глядя на Тихона. Глаза его сузились до щелей. Это в теле Мирбека пробудилась боль. Но Тихон знал, что Мирбек слишком одержим ненавистью, чтобы ощутить и понять это сразу. Нужно быть предельно осторожным.
— Отпусти нас, — сказал он.
— Иначе?.. — осознавая угрозу в его словах, спросил Мирбек.
Тихон подозревал, что Мирбек, будучи сам не в силах выстрелить, может дать знак своим нукерам, но что-то останавливало гиганта. «Это, наконец, проклюнулся страх», — понял Тихон. Мирбеку удалось загнать его так глубоко, что окружающим он мог казаться решительным и храбрым до одержимости, но сейчас вырвавшийся на свободу ужас грозил заполнить каждый уголок его тела. Так и должно происходить, когда человек вдруг понимает, что ему не известно, ради чего он сейчас умрет, и вдруг оказывается, что так безумно хочется жить…
— Отпусти, — снова и гораздо тише сказал Тихон.
Он знал, что в эти секунды все смотрят на него. Амина и Нусуп — с надеждой. Каждый из числа мирбековых подручных — с таким же страхом, как у их главаря. Они тоже что-то чувствуют.