Вот и все. И ничего не случилось.
«Ни-че-го!»
Теперь можно уходить.
Он отпер замок входной двери. С душераздирающим скрипом та отъехала наполовину и замерла. Перед тем, как выйти, Тихон бросил на изуродованное жилище прощальный взгляд. Повернул защелку замка, вжал обратно ригель и, закрыв дверь, услышал, как щелкнула с той стороны пружина.
«Все кончено. Теперь сюда снова никто не войдет. Впрочем, и не было смысла приходить. Мне казалось, будто я должен здесь что-то найти, но это была не более чем иллюзия!»
Опять он услышал хлопанье крыльев. Птицы слетели вниз, едва он начал спускаться по лестнице. Он вышел на улицу, и вновь обнаружил их сидевшими на перекладинах разрушенной детской площадки. Он прошел мимо и покинул двор. Обратно шел тем же путем, по тем же развалинам, минуя те же улицы, направляясь к набережной. По бульвару, мимо грустного царя, который уже не казался великаном.
Птицы преследовали его, пролетали вперед и ждали, пока он приблизится. Неужели нет здесь других живых существ, кроме них? «Все не так просто», — задумался Тихон. Он уже давно понял, что не радиация — причина того, что людей и разной живности нет в этих местах. Но что именно — только птицы знают. Черные, как смоль, и на самом деле мало похожие на каких-нибудь известных ему пернатых. А может быть, даже и вовсе не птицы.
— Что вам нужно?! — вскричал Тихон. Однако птицы не шелохнулись, пока он не побежал к ним, размахивая руками. Подпустили близко и разом взмыли вверх, едва не оцарапав крыльями, доказывая своим поведением, что совершенно не боятся человека.
Тихон выковырял несколько кусков асфальта и швырнул их в птиц. Но те ловко увертывались и перелетали на новое место, уверенно выбирая направление, будто знали, куда Тихон идет. Иногда удалялись на значительное расстояние, так что Тихон их не видел, настолько они сливались с черной землей.
Ватное одеяло над городом опустилось ниже. Надо идти, пока туман снова не заволок все вокруг. Но апатия овладела Тихоном и, вместо того, чтобы придерживаться того же темпа, с каким шел сюда, он брел неторопливо и в какой-то момент даже забыл про птиц, погрузившись в свои мысли.
Он был разочарован итогом своего путешествия и начисто забыл об осторожности. Первый разлом в мосту перепрыгнул скорее машинально, как будто ноги сами знали, что нужно сделать. Но перед вторым неожиданно остановился, замер, в недоумении уставившись на зубчатую поверхность разорванного дорожного полотна. Внизу текла Ангара, бурлящее вращение воронок завораживало взгляд, манило к себе.