— Много вас здесь? — спросил он просто для того, чтобы отвлечься. Нервы были на пределе, руки до сих пор тряслись. Он сунул их в карманы.
«Не то, чтобы я испугался смерти… Впрочем, это неправда. Испугался — вот именно такой, глупой смерти. Совсем не хочется пропасть за понюх табака…»
— Человек сто будет, — ответил Амантур.
— И давно вы здесь живете?
— Две недели. Думали перебраться хотя бы в Братск.
У Тихона вдруг появилось ощущение, что на него смотрят. Никогда прежде он не испытывал такого. Возможно, после столкновения с тварью дремавшие первобытные инстинкты обострились. Он изучил взглядом развалины, повернулся и глянул наверх. В оконном проеме увидел Амину. Девчонка тотчас исчезла в глубине.
— Она считает тебя своим избавителем, — объяснил Амантур, тоже заметивший девчонку. — Если бы албаста похитила Сармата, ей бы не поздоровилось!
— И часто эти твари похищают детей?
— Нередко.
— Что они с ними делают? — поморщился Тихон, заранее угадывая ответ.
— А ты как думаешь?.. — Амантур нахмурился. — Больших не трогают. Все больше младенцами интересуются.
— Логично. Вы ведь тоже предпочтете мясо ягненка старой баранине, — понимая, что зарывается, прокомментировал Тихон. Его начинало злить вынужденное присутствие здесь.
Однако Амантур отреагировал спокойно.
— Если хочешь меня задеть, у тебя не получится. Как друг, ты получишь у нас кров, тепло, еду. Что еще надо человеку сегодня? А если покажешь свою полезность, тогда тебе вовсе нечего бояться. Люди примут тебя.
— Полезность?
— Ты кто по профессии? В механизмах разбираешься?
— Смотря в каких.
— Ничего, захочешь — разберешься, — сказал Амантур и показал на окно. — Поднимайся наверх. А я пойду, проверю, как там брат мой.
То ли он был простаком, этот Амантур, то ли отлично понимал, что у Тихона нет другого выхода. Ведь, когда он остался один, появился шанс убежать. Но двинувшись вдоль дома, Тихон заметил в одной стороне желтушного типа, в другой еще одного. Захочешь убежать, получишь пулю в спину. Да и куда бежать? Амантур прав, никто вокруг не будет рад чужаку. А то, что нравы жестоки — так оно везде так. Но вот голодный желудок давно изнылся, и дым из окна обещал не только тепло от жаркого очага, а и, наверняка, что-нибудь съестное.
Так что голод оказался сильнее чувства опасности.
Когда Тихон вошел в помещение, где обитала семья Амантура, на него накинулись сразу несколько женщин. В отличие от давешней толпы, с добрыми намерениями. Запричитали на все голоса.
— Ай, спасибо тебе, добрый человек! Избавитель ты наш! Что б мы без тебя делали!.. — Горбоносая худая старуха, воспользовавшись замешательством Тихона, припала к его руке, чтобы поцеловать ее. Рахат, мать младенца, даже встала на колени. Видимо, и ее, наконец, проняло. Он заметил Амину: девчонка стояла в отдалении, наблюдая за сценой восхваления спасителя детей. Улыбнулся ей, но вряд ли та заметила — слишком темно.