— Нельзя костер жечь, — сказала девчонка, входя в комнату.
— Почему? — он уставился в ее призрачную фигуру.
— Дядя Амантур говорит, что огонь привлекает тех, кто снаружи.
— Но ведь холодно.
— Ничего не поделаешь, — ответила она.
— Только не говори, что так вы живете всегда.
— Конечно, нет. Мы раньше жили возле Ангарска. У нас там остались дома.
— Ангарска? — изрядно удивившись, переспросил Тихон. — Но ведь это очень близко к Полосе! Радиация.
— Дядя Амантур давал баранов, кому нужно, и они закрывали глаза на то, что мы живем там, где не позволено.
— Но ведь радиация… — повторил Тихон.
— А что радиация, если там спокойно, — сказала Амина.
— Чего ж тогда сюда пришли?
— Мы уехать хотели. Многие так решили. Все ждали, когда прибудут спасатели, но оказалось, что зря.
— Но ведь можно было сделать плоты и сплавиться вниз по Ангаре. Хоть до самого Братска, — Тихон говорил так, словно это Амина решала, как нужно поступить.
— Среди нас много женщин и детей. Разве на всех плотов наделаешь? Да и опасно очень. Говорят, вдоль рек места очень дикие стали.
— Это верно, — согласился Тихон.
Знающие люди говорили, что берега рек в глухих местах стали очень неприветливыми. Вдобавок он мог вспомнить десятки случаев, когда «Берта» подминала под себя не то что плоты, а даже мелкие лодки. Ночью такое бывало часто, и если не выставить огней, ты обречен. Никто тебя не заметит. И никого не интересует судьба людей, упавших в воду, ледяную даже летом.
Амина отвлекла его неожиданным вопросом:
— Как получилось, что ты оказался здесь?
— О чем ты? Твой дядя привел меня сюда под автоматом.
— Нет. Я хотела спросить, почему тебя выгнали с корабля?
— Корабля… — Тихон усмехнулся. — Это на морях корабли. А здесь — ржавые утки для фекалий.
Он представил «Берту» с ее ненавистным капитаном, и это сравнение отчасти доставило ему удовольствие.
— Да это мутная история, — ответил он. — Не хочется вспоминать.
— А все-таки.
— Думаешь, тебе будет интересно?
Было темно, и все же он заметил, что она кивнула.
— Спроси лучше о чем-нибудь другом.
Девчонка задумалась, но ненадолго.
— Ты часто бываешь там?.. — она махнула рукой. Этот жест Тихон скорее почувствовал, чем увидел — по слабому потоку воздуха.
— Имеешь в виду, за Резервацией? Нет, не часто.
— Но ведь ты был там раньше? Правду говорят, что там людям очень хорошо живется?
Теперь настал черед Тихона задуматься. Должен ли он сказать правду — ей, рожденной и живущей в этих невыносимых условиях? Она не может помнить лучшей жизни, даже если родилась до войны. Местные считают, что за пределами Резервации райская жизнь. Их ожидание лучшего легко объяснимо. Но никакие их мечты о рае, увы, не способны показать, насколько там действительно легче жить.