Ной отказывался понять, как мог Макбрайд оставить свою супругу в такой тяжелый для нее период, как мог бросить ее в одиночестве переживать кончину их общего дитя, даже если все его опасения насчет здорового потомства от этой женщины были оправданны? У Ноя не укладывалось в голове, почему любящий мужчина оставил слабую женщину и совершил такой подлый побег.
То, что можно было, хоть и с большим трудом, простить матери троих его детей, страдающей из-за депрессий, невозможно было простить Марку.
Дженнифер Марч приближалась к нему в свободном белом сарафане с крупными пурпурными цветами. Она выглядела восхитительно счастливой. Ее ниспадающие вдоль плеч волосы развевались на ветру, и Ной, завороженный этим зрелищем, еще сильнее недоумевал, как мог Марк Макбрайд бросить такую женщину.
— Я надеялся увидеть тебя! — выпалил, выступив ей навстречу, Ной, открывая калитку, разделяющую их дворы.
— Приятно это слышать, Ной! — отозвалась Дженнифер Марч. — Что касается меня, то я больше получаса удерживала себя от этого поступка, полагая, что только помешаю тебе своим визитом.
— И все-таки решилась? — спросил ее Ной таким тоном, как если бы для него это действительно много значило, отчего Дженнифер внимательно всмотрелась в его растерянное, но довольное лицо и улыбнулась.
— Да, — кивнула она в ответ и добавила: — Но было трудно.
После этих слов Ной тотчас позабыл о Марке Макбрайде.
— Меньше всего я бы хотела повредить тебе или Тимоти, — тихо призналась Дженнифер.
— Сегодня приезжали родители Белинды. Я разговаривал с ними. Пришлось затронуть много неприятных тем, — коротко проинформировал соседку Ной.
— Как все прошло?
— Не лучшим образом, — нахмурившись, произнес Ной, затем поднял глаза на Дженнифер и, усмехнувшись своим мыслям, продолжал: — Но я ведь ничего другого от них и не ожидал, они все такие же, какими и были столько лет, сколько я их знаю. Но я им сказал, что если они хотят общаться с внуками, то не обязательно таиться и изобретать шпионские методы свиданий. Я не похищал детей, а лишь увез их туда, где они будут под хорошим присмотром. Но отдавать детей им я не собираюсь.
— А они могли такое потребовать? — изумилась Дженнифер.
— Представь себе, — ответил Ной. — Они обосновывают это памятью о дочери. Утверждают, что детям будет лучше с бабушкой и дедушкой, чем с отцом-одиночкой.
— Тогда они рискуют сделать своих внуков самыми несчастными детьми на свете. Неужели им мало того страдания, которое испытывает Тимоти, оставшись без матери? Разве не сильнее будут страдать все трое, если они отберут их у тебя?! — прочувствованно воскликнула Дженнифер.