Перед выходом она посмотрела на себя в зеркало, чтобы проверить, все ли у нее в порядке. Светлые волосы вздымались ослепительным облаком локонов, кожа гладкая и свежая, полные губы нежно розовеют — кажется, все в порядке. Однако чуть раскосые зеленые глаза заставили ее задержаться. Лаура даже не могла бы сказать, что она в них увидела. Только у безумно счастливых женщин, — а Лаура должна была бы относиться к ним — глаза не такие. Судьба дала ей многое и щедро, тогда почему же у нее так неспокойно на душе?
Пожалуй, ответить на этот вопрос она могла бы сама. Патрик представлял собою все, что Лаура искала в мужчине, и все же… все же ни единого раза она не почувствовала той всепоглощающей страсти к нему, какую Патрик — она знала это — испытывал к ней.
Ну и что из того? — вызывающе бросила Лаура своему отражению в зеркале. Разве нельзя быть влюбленной и не пылать такой страстью?
Быть может, это один из признаков любви, но еще не вся любовь?
Однако зеленые глаза Лауры все еще вопрошали из Зазеркалья: неужели не вся? Почему тогда жила в ней эта неспокойная, неудовлетворенная потребность, если всепоглощающая страсть не имеет значения?
А может быть, со мной что-нибудь не так? — думала Лаура. Иначе чем объяснить, что она не хочет Патрика так, как он хочет ее? Когда они занимались любовью, она всегда испытывала чувственное наслаждение от прикосновения его ласкающих рук и горячих губ, от нежного физического контакта, однако она не знает, что такое любовное неистовство, ни разу не теряла голову, не возжаждала его остро, до боли. Лаура знала, что это беспокоило и Патрика. Она страдала от этого, ибо любила его. Но достаточна ли такая любовь?
Если бы только она осмелилась поговорить с сестрой или с подругой, которой доверяла бы настолько, чтобы спросить: «А может, я просто холодна от природы? Но я ведь не фригидна, не так ли? Что тогда со мной?»
Зазвонил телефон.
— Алло! Вас слушает Лаура Грейнджер.
— Лаура, у нас беда! — Это был голос Барри Кортли, и звучал он взволнованно.
— Что там еще стряслось? — всполошилась Лаура.
Непонятно почему она продолжала сотрудничать с его агентством по найму фотомоделей. Кажется, он только тем и занимался, что из одной неприятности попадал в другую; этот Барри Кортли — самый неорганизованный человек на земле! Ему бы следовало поучиться кое-чему у Патрика.
— Неприятности со съемками в замке Говард.
— А что с ними?
— Мои девушки закончат там в одиннадцать тридцать, а в двенадцать тридцать они должны быть снова в Йорке, па других съемках. Но обслуживающая их машина встала где-то на дороге, и я не успеваю подослать за ними такси. В субботу таксисты всегда нарасхват.