— Кривовато, но выглядит очень эффектно, — восхищенно прокомментировал низкий голос.
Снова не обратив на него внимания, Бет передвинула звезду.
— Теперь опусти меня, — приказала она, посмотрев на него.
Джеймс выгнул темную бровь.
— Пожалуйста, — добавила она тихо.
Расслабив руки и давая ей возможность соскользнуть на пол, он, однако, не отпустил ее.
— Спасибо, — сладко промурлыкала Бет и многозначительно посмотрела на его руки, лежащие у нее на талии.
Но потом сразу нахмурилась, внезапно осознавая и затянувшуюся паузу, и пристальный взгляд голубых глаз, изучающий ее лицо и остановившийся теперь на ее губах с некоторой нерешительностью. Это еще что за игры? Она посмотрела на Джеймса пренебрежительно, изо всех сил стараясь не выходить из себя. Она не верит в его искренность, он просто блефует, пытается взволновать ее.
— Счастливого Рождества, — сдержанно проговорил низкий голос за секунду до того, как твердые губы коснулись ее щеки.
— Еще три дня до Рождества, — промямлила Бет. И тут же вскипела. Черт возьми, если он собрался ее целовать, пусть делает это по крайней мере как следует, а не так, как будто она его тетя — старая дева. И хотя эти слова не были произнесены вслух, они отчетливо отразились на ее лице.
Послужило ли это подсказкой ему? Бет с горечью признала свое поражение и, стараясь держать себя с большим достоинством, посмотрела ему в лицо.
— Я пойду посмотрю, не проснулся ли Тимми, — холодно сказала она.
— Счастливого Нового года, Бет, — растягивая слова, произнес Джеймс, наклоняясь к ней и касаясь губами ее лба.
— До Нового года еще почти две недели, — пробормотала она в нерешительности.
Почему он это делает? Бет в отчаянии пыталась найти ответ. Наверное, все это его забавляет. Но тогда почему она не уходит?
Она заставила себя взглянуть на него и почувствовала, что теряет самообладание. Темно-голубые глаза смотрели на нее безо всякой насмешки. Джеймс обнял и привлек ее к себе. Бет не сопротивлялась.
— С днем рождения, Бет.
Она почувствовала тепло его дыхания на своей щеке. Положив руку ей на затылок, Джеймс повернул к себе ее лицо.
— Мой день рождения только в янв…
Слова утонули в горле. Она содрогнулась, когда теплые губы наконец коснулись ее.
Бет закрыла глаза. Искушенные и опытные губы соблазняли и заставляли замолкнуть все разумные доводы и трезвые мысли, терпеливо упрашивая и лаская, дразня и приставая до тех пор, пока она сама в ответном порыве не устремилась в этот омут страсти. Ошеломленная, она приникла к нему, обвив руками его шею.
В этот момент что-то изменилось. Его поцелуи больше не были уговаривающими, они стали властными и требующими, губы — настойчивыми. Огненный жар растекался по всему телу, тепло мчалось по венам, доходя до каждого нервного окончания.