Лишь несколько часов спустя она нашла в себе силы хотя бы снять платье и умыться, прежде чем свернуться под холодным одеялом, оплакивая свою жизнь и карьеру и отчаянно жалея себя. Примерно до полуночи Элизабет еще надеялась, что к ней зайдет Марк, но, когда часы на каминной полке стали показывать начало первого ночи, поняла, что ему, видимо, не до нее. Или же он просто обиделся, что любимая девушка не уделила его семейству столько внимания, сколько он бы хотел. Или «наследник престола» уже посвятил его в подробности своего знакомства с Лиз, и теперь Марк даже близко к ней не подойдет, а завтра утром передаст с дворецким записку, в которой ей будет предложено отправляться прямиком на вокзал, даже не выпив утреннего кофе. Эта мысль заставила Элизабет расплакаться еще горше, и так, всхлипывая, она и заснула.
Завтрак на следующий день прошел примерно в том же ключе, что и обед накануне, за исключением того, что гости разъехались еще вечером, и за утренним столом сидела только семья и гости, приехавшие на весь уик–энд. Продолжилось глупое хихиканье Нобби, сопровождаемое ледяными взглядами Роберта Уотсона. Впрочем, леди Дафна и сэр Ричард были вполне благосклонно настроены к Элизабет, что заставило ее предположить, что их старший сын все же не поделился с ними пикантной новостью о том, что их гостья любит прятаться в чужих ванных комнатах. Если бы к улыбочкам Нобби и холодному спокойствию «наследника» добавилось еще и презрение хозяев дома, Лиз точно сбежала бы из–за стола.
После завтрака она буквально заставила Марка пообещать отвезти ее в Оксфорд. Под предлогом того, что ей необходимо срочно собрать вещи, Элизабет пригрозила, что может уехать и без него. Марк ушел, ворча, что не понимает, к чему такая спешка. Впрочем, он, кажется, уже тоже понял, что его знакомая пришлась не ко двору в Бенсингтон–холле, но со свойственным ему упорством пытался настаивать, что они могут задержаться еще до вечера, сыграть пару сетов в теннис или сходить на прогулку к озеру. Но от одной мысли о том, что ей предстоит провести еще ланч и пятичасовой чай в той же компании, у Лиз начиналась чуть ли не истерика.
Вещи девушка собрала молниеносно. По правде говоря, она сделала это еще до завтрака. Лиз проснулась очень рано, упаковала чемодан и некоторое время, сидя у окна и наслаждаясь тишиной спящего особняка, лелеяла трусливую мысль сбежать до того, как в доме поднимутся. Единственным, что ее удержало, было то, что Элизабет понятия не имела, где в доме телефон, поэтому не могла вызвать такси. А перспектива прогуляться до ближайшей станции с чемоданом в руке не нравилась ей еще больше, чем грядущая встреча за завтраком с домочадцами сэра Ричарда. Кроме того, ее бегство уж точно не понравилось бы Марку, а он ничем не заслужил, чтобы ему испортили уик–энд.