— А что у него за жена была? — перебил его Размыкин.
— Жена? Да наша же. Варвара Осипова. Она в университете на кафедре органической химии работала, потом перешла в НИИ, там и работает. Сын уже закончил политехнический.
— Как ее фамилия сейчас?
— Чарусова. Они не разводились.
— Почему?
— Видимо, ни Григорий, ни Варвара не находили этого нужным. Они шибко умные обое, как говорят в деревне.
— Она замуж не выходила больше?
— Нет. Официально не выходила.
— А он не женился?
— Тоже. Тоже официально — нет.
— А какие у вас с ней отношения? Вы были этим летом у нее?
— Нормальные. Дружеские. Летом мы с ней встречались. Заходил, попил чаю, поговорили.
— О чем поговорили?
— Ну, товарищ следователь!.. О жизни поговорили.
Вы простите, полковник, но ведь я не из праздного любопытства. Вы с ней были близки?
От этого вопроса Владимир Антонович внутренне содрогнулся — откуда знает? — и ему вдруг показалось, что следователь давно уже знал, что здесь обязательно случится что-то такое, и на каждого из них заготовил пухлый кондуит, где все записано и заверено печатями.
Витязев долго не отвечал, лицо его, большое, прямоугольное, в свете костра будто вырубленное из какого-то темного дерева, стало жестким, бронированным. Он подкладывал в костер широкие белые щепки по одной и ждал, когда пламя охватит ее всю, и только потом подкладывал следующую.
— Вам понятен вопрос?
— Да.
— Что — да?
— Да — понятен. Да — были. Близки были.
— Когда сошлись?
— Мы сошлись еще до их окончательного разрыва. Я ехал тогда в отпуск и зашел к ним. Чарусов был на заработках.
— Вы женаты?
— Женат.
— А с Варварой — как ее? — в дальнейшем поддерживали связь?
— С Варварой Петровной. Да, поддерживал.
— И Чарусов знал об этом?
— Думаю, знал. Мы никогда о ней не говорили.
— А вы знали об их связи, Владимир Антонович?
— Об этом вся деревня знала. Шило в мешке. У нас же полдеревни в городе, все обо всех знают. И товарищ полковник выложил вам все только потому, что вы все равно узнаете об этой связи, — ответил Владимир Антонович.
— Простите, вы любили ее? — спросил эксперт Витязева.
Тот посмотрел на него затяжным серьезным взглядом и вдруг широко и легко улыбнулся.
— В школе. В школе любил. Потом все проще.
— Н-нда! — крякнул эксперт.
Но Размыкин движением руки осадил его! не лезь, мол.
— А как она к вам относилась?
— Она современная женщина. Относилась без всяких притязаний.
— А как к ней относился в последнее время Чарусов?
— Не знаю, Я же сказал: мы о ней никогда не говорили.
В это время послышались еще далекое фырканье лошади, людские голоса, стук колес и из-за дальнего куста показалась упряжка. Возница, видно, так и не слезал с телеги, а Перевалов с Баяновым шли чуть позади, о чем-то оживленно беседуя.