— Если вы уже выспались, то смените мне наволочку, — едко проговорила она.
Стюард не пошевелился. И тут она заметила, что лицо у него землисто-серое.
— А если у вас морская болезнь, — с неумолимой твердостью добавила Ева, — то лежите у себя.
— Бок, не продохнуть, — чуть слышно выговорил стюард. Он сделал усилие встать, хрипло охнул и снова сел. Она вызвала звонком горничную.
Качка — и бортовая и килевая — заметно усилилась; Еве не было жаль стюарда, она просто хотела избавиться от него как можно скорей. Возмутительно! Корабельный стюард не может справиться с морской болезнью. Когда явилась горничная, Ева попыталась выразить ей свое возмущение, но у нее у самой уже гудело в голове — она прилегла на постель и закрыла глаза.
— Это он виноват, — простонала она вслед стюарду, который выходил в коридор, опираясь на плечо горничной. — Я его увидела, и меня стало мутить. Чтоб его черти взяли!
Адриан пришел через несколько минут.
— Меня мутит! — жалобно воскликнула она.
— Бедная моя девочка. — Он наклонился и обнял ее. — Почему ты мне сразу не сказала?
— Наверху-то все было в порядке, а тут стюард… Ох, меня мутит, я не могу разговаривать!
— Наверно, тебе лучше пообедать в каюте.
— Пообедать? О господи!
Он терпеливо ждал, но она хотела слышать его голос, хотела, чтобы он заглушил надрывный скрип переборок.
— Где ты был?
— Помогал записывать участников турнира.
— Разве при такой качке будет турнир? Потому что, если будет, я не смогу как следует играть.
Адриан промолчал; открыв глаза, Ева увидела, что он хмурится.
— Я не знал, что ты собираешься играть в миксте, — сказал он.
— Тут же нет никаких других развлечений.
— Я обещал взять в пару эту девушку, Д'Амидо.
— Вот как?
— Да, не подумал. Ведь с тобой-то мне играть гораздо приятней.
— Почему ж ты меня не записал?
— Просто не пришло в голову.
Она вспомнила, что тогда, на «Маджестике», они вышли в финал и получили приз. Несколько лет назад. Но она знала — Адриан вот так покаянно хмурится, только когда чувствует, что не прав. Переступая по качающемуся полу каюты, он вынимал из кофра смокинг; она закрыла глаза.
Корабль резко завалило набок, и Ева очнулась от зыбучего забытья, Адриан, уже одетый к обеду, повязывал галстук. Он выглядел по-обычному бодрым, и глаза у него весело блестели.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил. — Может, все-таки пообедаешь?
— Не хочу.
— Может, я могу что-нибудь для тебя сделать перед уходом?
— Куда ты идешь?
— В бар, к этим ребятам. Может, я могу что-нибудь для тебя сделать?
— Не надо.
— Мне страшно не хочется оставлять тебя в таком состоянии.