— Энсон, — окликнула она его с коротким смешком.
— Минутку, — отозвался он из своей спальни… И после недолгого молчания произнес: — Можешь войти.
Он уже переоделся и застегивал жилет.
— Вот моя комната, — сказал он непринужденно. — Как ты ее находишь?
Она заметила фотографию Паулы на стене и разглядывала ее не отрываясь, точно так же, как сама Паула пять лет назад разглядывала фотографии девочек, которыми Энсон увлекался в детстве. Она кое-что знала о Пауле, и иногда ее мучили отрывочные подробности, уже известные ей.
Вдруг она подошла к Энсону вплотную, воздев руки. Они обнялись. За окном, выходившим на внутренний двор, уже спускались сумерки, хотя на скате крыши по ту сторону двора еще ярко отсвечивало солнце. Через полчаса в комнате станет совсем темно. Неожиданный порыв захлестнул обоих, у них перехватило дыхание, и они еще теснее прижались друг к другу. Это было неминуемо, неизбежно. Не разжимая объятий, они подняли головы — взгляды их одновременно упали на фотографию Паулы, которая смотрела на них со стены.
Энсон неожиданно уронил руки, отошел к письменному столу, вынул связку ключей и стал отпирать ящик.
— Хочешь выпить? — спросил он хрипло.
— Нет, Энсон.
Он налил себе полбокала виски, выпил залпом, потом отворил дверь в холл.
— Пойдем, — сказал он.
Долли мешкала в нерешительности.
— Энсон… я все-таки поеду с тобой за город сегодня вечером. Ведь ты все понимаешь, правда?
— Конечно, — отвечал он резко.
В машине Долли они отправились на Лонг-Айленд, чувствуя близость, какой до тех пор не испытывали. Они заранее знали, чем это кончится, — ведь теперь лицо Паулы уже не будет напоминать им о том, что в их отношениях чего-то недостает, и когда они окажутся наедине в ночной тиши Лонг-Айленда, им это будет безразлично.
Усадьба в Порт-Вашингтоне, где они намеревались провести субботу и воскресенье, принадлежала двоюродной сестре Энсона, которая вышла замуж за владельца медных копей из Монтаны. Их долгий путь начался от привратницкой, дальше дорога вилась меж посаженных здесь привозных тополей к огромному розоватому особняку в испанском стиле. Энсон уже не однажды бывал здесь.
После обеда они потанцевали в клубе «Линкс». Около полуночи Энсон уверился, что его родственники не уедут из клуба раньше двух, — тогда, слегка дрожа от волнения, они сели в автомобиль, взятый у одного из знакомых, и поехали в Порт-Вашингтон. Возле привратницкой Энсон остановил машину и сказал ночному сторожу:
— Ты когда пойдешь в обход, Карл?
— Прямо сейчас.
— Значит, ты будешь здесь к приезду всех остальных?