Собрание стихотворений (Мандельштам) - страница 8

Ночная тьма, ночная тишь плывет, растет.
Ночной порой, как часовой, часы стучат,
Как ветра вой, над головой часы летят,
Но я забыл, который час, который год.
Плывет, растет немая тьма, а в сердце лед.
А в сердце лед, а в сердце жар, а в сердце сон:
Плывет, растет твоя любовь со всех сторон.
И я во сне, а в теле жар, а тело ждет,
И снова ты — который раз, который год.
И снова боль, и сон, и свет любви твоей,
И тень волос, и прелесть глаз, и взлет бровей…
Твоей любви, как утра жду, как счастья жду.
Который раз твоя любовь — в жару, во льду.
И сон бежит, но я весь день ношу в ответ
Твою любовь, и жар, и лед, и сон, и свет.

ЭЛЬЗАС

Растут лесные дали,
Растут леса, преобразившись вдруг.
Мы радости не ждали,
Нежданной радости сомкнулся круг.
В окно, навек чужое,
Так ненадолго ставшее моим,
В сияющем покое
Струится отдых небом голубым.
И там, где водопадов
Неясен шум и не нова струя,
Другой любви не надо
Для легкого простого жития.
Руки прикосновенье —
— Рука дрожит, руки неровен взлет —
И мирное теченье
Промчится, всколыхнется, пропадет.

АЛЬПИЙСКАЯ РОЗА

С утра кружились горы перед нами,
Летел автомобильный ураган.
Уже Монблан казался облаками
И в облаках нам чудился Монблан.
От водопадов, от шального бега,
От ледников кружилась голова,
И пятнами нетающего снега
Ложились в сердце тайные слова.
И вдруг, на повороте неумелом,
Остановились мы, и ветер спал,
И только бережно порой играл
Прозрачным легким платьем, хрупким телом.
Так, замыкая вечности кольца,
Приблизилось ко мне в случайной доле
Альпийской розы нежное лицо
В бессмертном, нежном, горном ореоле.

«Как много ласковых видений…»

Как много ласковых видений
Мне с именем твоим мелькнет.
Твои ребяческие пени,
Твой жалобно раскрытый рот.
Качали сосны головами,
От ветра путалась трава,
И плыли облака под нами,
Кружились в небе острова.
О, как хотел я быть любимым!
Но даже нежность летних дней,
Мой друг, ничем не искупима,
Поверь мне, без любви моей.
А вспоминая наше счастье,
Вечерний лес, усталый взор,
Я не припомню этой страсти,
Преображающей позор.

«Говорить о любви, о стихах…»

Говорить о любви, о стихах,
О тебе, о себе самом,
Ожидать, что в твоих глазах
Вспыхнет нежность черным огнем.
А потом, возвратясь домой,
Лечь в постель и укрыться теплей
(Было холодно этой зимой),
И в бессонной дремоте моей
Все надеяться, в смутном бреду,
Что опять посетишь меня ты,
Что я с новой рифмой найду
Новый образ твоей красоты.
И когда забелеет кровать
(Очень поздно светает зимой),
Эту радость снова назвать
Адской пыткой, смертью самой.
Что же делать, если в раю,
В лучезарности летних лучей,
Не забыл я муку свою
И мечты морозных ночей.