— А Гора?!.. — воскликнул Нанас и в тот же миг увидел, как старик на экране будто споткнулся, а потом, неуклюже развернувшись, повалился в снег навзничь.
— Его убили?! — заорал парень. — Его убили, да?! Почему? Зачем?! Так нельзя! Он же свой!!!
— Да не ори ты, оглохнуть можно! — поморщился Сошин. — Так естественней, понимаешь?.. Парсыкин должен на сто процентов поверить, что здесь нет подставы, что все это всерьез! И варвары должны поверить! А это ведь тоже всего только варвар, один из них… Цель оправдывает средства, пойми!.. К тому же, стрелкам было дано…
Однако Нанас уже не слушал. Гнев вскипел в нем горячей кровавой волной.
— Варвар, да?! — заорал он, кидаясь к выходной двери. — Не человек, дикарь?!.. Так и я тоже дикарь! Тогда уж и меня пристрелите, чтобы было совсем естественно!!! Цель! Средства!.. Гады вы, сволочи, живите вы сами в вашем сраном раю!!!
Саам выскочил на улицу и помчался к приоткрытой возле ворот двери. Потом он так и не смог вспомнить, что же все-таки гнало его в тот момент за периметр: желание вытащить тело Гора или все-таки он и впрямь намеревался покинуть навсегда этот «Изумрудный город» предательства и обмана. Покинуть, неважно как: погибнув под пулями охраны, по-настоящему переметнувшись к варварам, или попросту сгинув в зимнем лесу.
Но все же, добежав до лежавшего в забрызганном алыми каплями снегу старика, Нанас остановился, и способность соображать постепенно вернулась к нему. И первое, что он увидел, — грудь Гора вздымалась мелкими неровными толчками. Старый варвар был все еще жив! О том, чтобы поднять его, не могло быть и речи. Если бы еще обе руки были здоровы, а так… И тогда, взявшись за обернутые грязными шкурами ноги старика, парень, постанывая от натуги и боли, поволок его в сторону ворот прямо по снегу.
Неожиданно тянуть стало легче. Скосив взгляд, Нанас увидел, что ему помогает… Надя!.. А потом Гор вдруг открыл глаза и выдохнул:
— Помни… ты обещал… Но даже если я… уходи все равно… один… с ней… Ты здесь чужой, и своим не станешь…
Старик снова закрыл глаза, и тут же Нанаса оттолкнули в снег, немногим более вежливей обошлись и с Надей, а раненого подхватили два дюжих охранника и трусцой побежали к воротам.
Юноша вскочил на ноги и проводил удаляющихся бойцов безумным взглядом. В голове была бурлящая каша: ненависть, гнев, обида, унижение, желание отомстить, умереть, провалиться сквозь землю — сплошные эмоции и ни одной здравой мысли.
Он почувствовал, как кто-то тянет его за рукав. Это была Надя. По лицу девушки текли слезы.
— Пойдем, Нанас, пойдем! Все хорошо, он живой, его вылечат!..