И вот, наконец, когда над Полярными Зорями опять опустилась ночь, расцвеченная, как и сутки назад, зелено-розовыми языками северного сияния, прозвучала команда: «Вперед!»
В тот же миг Нанас перестал быть самим собой. Он и на самом деле стал сейчас дикарем, таким же варваром, как и те, с кем он сражался. Патроны в автомате кончились почти сразу, и хитроумное оружие, результат человеческого гения, превратилось в его руках в примитивную первобытную дубину. Забыв про боль в раненой руке, взбешенный саам крушил ею врагов налево и направо, издавая при этом те же самые вопли, что звучали здесь, наверное, еще многие тысячелетия назад, во время схваток враждующих племен кроманьонцев.
Дикарями сейчас были все — и варвары, и защитники города. Война никого не делает цивилизованным, а уж тем более такая, когда к середине ночи у всех уже кончились патроны, — жестокая рукопашная сеча.
Да, варвары были деморализованы и дико напуганы обрушившимся на них возле КАЭС «ментальным шквалом». Но этот ужас сделал их совершенно невменяемыми, им больше нечего было ни бояться, ни терять.
Кровь лилась бы рекой, не впитывай ее тут же быстро тающий, исходящий морозным, подсвеченным зеленым и розовым паром снег. Казалось, на место схватки обрушился теплый весенний дождь — так быстро он таял вокруг. Вот только воды этого теплого, почти горячего дождя падали не с неба, и были они черными, и пахли смертью…
В какой-то момент Нанас понял, что машет автоматом и зажатым в левой руке ножом напрасно. Вокруг него никого не было. Не было живых… Ни варваров, ни защитников города. Два бездыханных тела в звериных шкурах темнели возле его ног — и все. Вероятно, в пылу драки, догоняя врагов, он углубился далеко в лес. Ну что ж, всполохи северного сияния давали достаточно света, чтобы вернуться по своим же следам.
Юноша забросил автомат за спину, вложил клинок в ножны и повернулся, чтобы сделать первый шаг, да так и замер с поднятой ногой. Из-за ближайшего дерева к нему вышла… Шека.
Словно зачарованный, Нанас был не в силах ни шевельнуться, ни даже отвести от нее взгляд. Дикарка шла очень медленно, но все равно скоро оказалась возле него. Так близко, что саам наконец-то сумел различить цвет ее глаз. Те оказались зелеными. Впрочем, возможно, они всего лишь отражали красочную феерию ночного неба. Но в любом случае, они по-прежнему были прекрасными.
— Достань нож, — сказала Шека.
Не до конца очухавшийся парень не сразу понял смысл приказа, но когда увидел в руке красавицы блеснувшее лезвие, все встало на свои места: женщина вызывала его на бой.