Машина дернулась, резко подскочила, снова грохнулась оземь, отчего Гордон с силой лязгнул зубами. С пола поднялось облачко пыли. Выглянув в окно, он увидел, что они пересекали высохший ручей — один из множества попавшихся за последние семь часов на их пути.
— Гордон…
Повернувшись, он увидел круглые стекла очков Энн, в которых отражался свет фар. Спрятавшиеся за ними глаза были распахнуты широко, тревожно.
— Что случилось? — спросил он.
— Там, под кустом… я увидела чью-то ногу… или…
Он почувствовал, как сердце словно остановилось, а потом забилось с удвоенной быстротой. — Где?
— Когда мы только начинали переезжать через ручей.
— Что же ты не остановилась?
— Сама не знаю.
— А может, это просто корень какого-нибудь дерева?
— Я видела ногу!
— О черт! Ну ладно, не будем спорить. Останови машину и начни сдавать назад.
— Я не могу! Я даже на нашей собственной не могу ехать задним ходом, а тем более на этой развалюхе.
— Ну что, ты хочешь, чтобы я сел за руль?
— Я хочу лишь одного, чтобы мы как можно скорее добрались до места. Я не хочу сдавать назад, не хочу разворачиваться, вообще ничего не хочу. Я хочу лишь убраться куда-нибудь подальше… с этой… дороги!
«Так зачем же ты мне тогда сказала про эту ногу?»
— подумал он, но решил промолчать. Сейчас Энн казалась ему маленькой девочкой, готовой в любую минуту разреветься. Да и сам он тоже, откровенно говоря, нервничал. В этом месте ветки деревьев образовали сплошной колючий коридор, зажав их машину с двух сторон. Вперед тоже было видно ярдов на двадцать, не больше. Когда машина стала заходить на поворот, Гордон затаил дыхание, готовый в любой момент увидеть ацтекского священника, который сжимает в руках окровавленный нож из вулканического стекла и вырезает сердце из обезглавленного тела… Что и говорить, жутковатое видение…
Он невольно напрягся, когда мотор закашлял, зачихал, затем перешел на натужное рычание — они как раз подъезжали к крутому берегу ручья. Его взгляд невольно упал на стрелку датчика бензобака: стрелка застыла на нуле. Таким образом, вопрос о возвращении решился сам собой. Впрочем, как и о дальнейшем продвижении вперед, хотя в глубине души он надеялся на то, что бензина в баке все же больше, чем показывает датчик, просто крутизна склона слила все остатки жидкости к заднему краю…
Из его груди вырвался вздох облегчения, когда машина наконец выкарабкалась на вершину оврага и чуть накренилась перед началом очередной ложбины. Стрелка датчика соскользнула с нуля и остановилась на одной восьмой бака.
Через минуту послышался голос Энн. — Пожалуй, ты был прав. Скорее всего, это лишь какая-то кривая коряга.