Он внезапно насторожился. — Понятно. А голова?
— Ну… кокосовый орех.
— А может, тыква? В одной сказке журавлю с неба показалось, что он видит голову, а на самом деле это оказалась тыква.
— Несколько секунд полной тишины, лишь слышны удары сердец.
— Здесь не растут тыквы.
— Кокосы, кстати, тоже.
— Но ведь грузовики-то у них есть. Он мог свалиться с грузовика.
— А волосы откуда на нем появились?
— На кокосах есть волосы — что-то вроде того.
— Жадеитовые серьги тоже?
— О Гордон, прошу тебя, ради Бога!.. Мы что, весь отпуск будем пережевывать одно и то же?
— Как знать, может, это меньшее из двух зол.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего. — Он взял в рот трубку и стиснул зубами мундштук. Заявление Энн насчет того, что она не видела ногу, убедило Гордона в том, что на самом деле она ее все же видела и сейчас была настолько потрясена увиденным, что хотела во что бы то ни стало уйти от жуткой реальности этих сменяющих друг друга открытий.
Что же до его ремарки насчет меньшего из двух зол, то он хотел сказать лишь то, что с превеликим удовольствием сидел бы сейчас в комфортабельном номере отеля и пережевывал бы подробности этой интригующей тайны. Больше же всего его страшила неожиданная развязка. У него возникло такое ощущение, будто голова стала всего лишь своего рода началом целой вереницы событий, подобно тому, как первый удар грома предвещает надвигающийся ливень…
И вот они приближались к еще одному треклятому оврагу. Чуть вдалеке на фоне растрескавшегося от времени базальтового дна Гордон разглядел какой-то предмет, показавшийся ему кривой корягой, отходящей от одного из гладкоствольных эвкалиптов, которые в изобилии произрастали вдоль русел пересыхающих ручьев и речушек. По крайней мере, он надеялся на то, что так оно и есть. Даже когда машина пересекала высохшее русло, он продолжал грызть мундштук трубки и молча молиться о том, чтобы острый угол в середине сука на самом деле не оказался локтевым или коленным суставом человеческой конечности… и чтобы эти согнутые отростки являлись всего лишь короткими корешками дерева, хотя их и было ровно пять…
Энн резко крутанула руль, чтобы не наехать на странный предмет, покрытый белесым налетом дорожной пыли. И в этот самый момент он отчетливо разглядел его.
Гордон сделал глубокий вдох, после чего медленно выпустил воздух. Неожиданно он почувствовал, что напряжение последних минут как-то разом спало, просто это стало для него концом самообмана, завершением всех сомнений, встречей с действительностью, с которой можно было… нужно было иметь дело. Все — больше никаких догадок и раздумий, никаких игр с реальностью…