Это
событие немедленно
затронуло
интересы моего
ведомства. Уже
в понедельник,
девятнадцатого
ноября, наркоминдел
Чичерин объявил
о решении Советского
правительства
объявить бойкот
Швейцарии, что
означало разрыв
всяких дипломатических
и торговых
отношений с
ней. Впрочем,
реальный размер
нашего торгового
оборота с Швейцарской
Конфедерацией
на тот момент
не делал торговый
бойкот сколько-нибудь
чувствительным
ни для нас, ни,
тем более, для
них.
В ту
же неделю состоялось
собрание партячейки
нашего наркомата,
на котором
обсуждались
вопросы партийной
дискуссии.
Спорили не
менее темпераментно,
чем в курилках.
Я решил для
себя, что не
стоит отсиживаться
в кустах, и тоже
выступил - по
мотивам голосования.
Выступление
мое было предельно
лаконичным:
- Поскольку
само проведение
дискуссии я
считаю нецелесообразным,
от выступлений
в прениях я
отказался, а
при голосовании
за предложенные
проекты резолюций
воздерживаюсь.
Вот
так. С одной
стороны, за
резолюцию в
поддержку
большинства
ЦК я не голосовал.
С другой стороны,
обвинить меня
в скрытых симпатиях
к оппозиции
будет трудно
- ибо всегда
можно ткнуть
пальцем в то
место в резолюции
октябрьского
(1923 г.) объединенного
расширенного
пленума ЦК и
ЦКК, где так же
говорится о
нецелесообразности
дискуссии. Даже
если все повернется
к худшему, в
крайнем случае,
поставят на
вид недостаточную
принципиальность
и политическую
зрелость.
Первую
декабрьскую
получку в
понедельник,
третьего числа,
нам в наркомате
выдали червонцами.
Когда я занял
очередь в кассу
и начал медленно
продвигаться
к заветному
окошечку, ко
мне пристроился
Андрей Иванович
Потяев, заведующий
таможенным
отделом. В очереди
мы стояли практически
молча, лишь
перекинувшись
несколькими
дежурными
репликами. Но
когда Потяев
отходил от
кассы, он с чувством
и довольно
громко произнес:
- Приятно,
черт возьми,
держать в руках
твердую советскую
валюту! Не то,
что совзнаки!
С ним
вполне можно
было согласиться
- червонец даже
своим солидным
внешним видом
выигрывал у
совзнака: новенькие
хрустящие
червонцы со
строгим графическим
оформлением
больше напоминали
какую-нибудь
ценную бумагу
- например, акцию
солидной фирмы
или банка.
Впечатление
же, производимое
совзнаками,
хотя и имевшими
довольно сложный
вычурный рисунок,
очень сильно
проигрывало
из-за мрачных
тусклых красок,
что к тому же
усугублялось
их сравнительно
большей потертостью.
- Да,
червонец всем
хорош, - поддакиваю
Андрею Ивановичу.
- Вот только с
нашим совзнаком
мы так быстро
не расстанемся.
- Почему
же? - не соглашается
тот. - Провести
обмен совзнаков
на червонцы
- и все дела. Небось,
Гознак их уж
вдоволь напечатал.